очень нудно 
63 
Хрустя сочной грушей, я бездумно смотрела в окно. Начинало стремительно темнеть, так, как темнеет только в южных широтах – раз – и свет уже сменился полнейшей темнотой. Я внезапно озадачилась, а какой же сейчас день недели? Спросила у Романа, и, услышав, что суббота, категорично потребовала:
– Дай мне мой телефон!
Он заартачился:
– Зачем? Мужу будешь звонить?
Вот ведь ревнивец нашелся! С досадой на него посмотрев, так, что он покраснел от возмущения, мягко уточнила:
– Нет, сыновьям. Им, между прочим, уже по восемнадцать лет, так что в папочки им ты никак не годишься!
Роман покусал губы, как застенчивая девочка.
– Ну, им-то, возможно, и нет, но вот другим, – тут он кинул многозначительный взгляд на мой живот, – вполне.
Меня обдало жаркой волной. И в самом деле! Он же не предохраняется, а у меня нет таблеток, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне. Но зачем он это делает? Он смотрел на меня с уже хорошо знакомым мне выражением «догадайся сама», и я, сделав вид, что меня его заявление отнюдь не взволновало, снова потребовала:
– Давай телефон! Я всегда звоню детям по субботам!
Он помедлил, но решил не провоцировать меня на более решительные действия. Вытащив из кармана сотовый, скомандовал:
– Вадим! Принеси Ритин телефон!
Через пару минут в каюту вошел ехидно ухмыляющийся охранник. Подал телефон Пронину, подчеркивая, кто здесь главный. Роман молча передал его мне и я шустро набрала телефон мальчишек.
Ответил мне Артем. Голос у него был недовольный и обеспокоенный.
– Мама, у тебя всё нормально? Мы несколько раз звонили тебе и на сотовый, и домой, но ты не брала трубку! Папа тоже очень беспокоится! Ты где?
Я укоризненно взглянула на Романа. Тот неловко поежился, видимо, впервые осмыслив, что у меня своя семья, своя жизнь, в которой ему места нет. Вадим нахмурился и подвинулся поближе, намереваясь выхватить телефон из моих рук, если вздумаю заявить о том, что меня похитили.
Но мальчишкам я этого сказать не могла. Вот если бы они могли мне помочь, а так…
Мягко пояснила:
– Просто я сейчас у берегов Греции. Отдыхаю. А телефон с собой на пляж не беру, чтобы он не испортился на солнце. Здесь очень жарко.
В разговор вступил пораженный Антон.
– Как в Греции? Что случилось, мама? Вы что, поссорились с отцом?
Я поспешно опровергла его обеспокоенные слова:
– Нет, конечно, нет. Просто мне подвернулась возможность отдохнуть практически бесплатно. – При этой фразе у Вадима на лице появилась злокозненная усмешка, вполне правомочная, признаю. – Разве я не могу позволить себе немного отдохнуть без отца? Думаю, он и без того за столько лет изрядно от меня устал. – В последней фразе прозвенела невольная горечь, хотя я и пыталась произнести это совершенно нейтрально.
Эта тирада натолкнула моих умненьких сыновей на некие размышления, и они поспешно согласились, что отдохнуть в одиночестве я имею полное право. После этого последовали стандартные вопросы и ответы про жизнь и здоровье. Когда я закончила разговор, у меня на лице блуждала обычная нежная улыбка, которой я всегда улыбаюсь своим детям.
Еще не остыв от разговора, я посмотрела на Романа, не успев ее спрятать, и он вдруг улыбнулся мне в ответ так нежно и беззащитно, что у меня сердце перевернулось. В себя меня привел голос Вадима:
– А сейчас отдай мне сотовый.
Я попыталась воспротивиться.
– С чего бы это? Это мой телефон!
Он молча подошел ко мне и, несмотря на мое недовольство, вытащил у меня из ладони телефон. Отключил его, спокойно опустил в свой карман и вышел из каюты.
Я рассержено повернулась к Роману, молча требуя объяснений. Тому поневоле пришлось говорить мне неприятные вещи:
– Ты же понимаешь, что мы не можем оставить тебе телефон.
– Почему это?
– Ну, – он с трудом подбирал нейтральные слова, – ты можешь позвонить тому, кому не надо.
– И кому это конкретно?
– Мужу, например.
– И с каких это пор мой муж стал относиться к категории тех, кому я звонить не могу?
– С тех пор, как я в тебя влюбился.
Он наверняка думал растрогать до слез меня этим признанием, но ошибся. Я возмутилась.
– Я не просила тебя в меня влюбляться! Ты мне всю жизнь сломал своими эгоистическими выходками! Это подло, в конце концов!
Мои слова хлестали его, как удары бичом, и от каждой моей злой фразы он сжимался, как от физической боли. Но я не хотела останавливаться.
– Отдай мне телефон и высади на берег! Я сама доберусь до дома!
63 
