66 
Мне ужасно захотелось выяснить, о чем они говорят, ведь недаром же меня мучило какое-то недоброе предчувствие. Бесшумно встав, я на цыпочках прокралась к окну. Слышно стало чуть-чуть получше, но не настолько, чтобы понимать, о чем идет речь. Тогда я выключила кондиционер и осторожно, старясь ничем не звякнуть, приоткрыла раму.
В комнату ворвался раскаленный воздух и я невольно поморщилась. Похоже, мужчины стояли на палубе как раз над моей каютой. Разговаривали они негромко, и мне приходилось напрягать слух, чтобы уловить, о чем идет речь.
Они говорили о том, что пора уходить в какой-то кэш, сбрасывая акции. Мне это было не интересно, и я уже хотела прикрыть окно, чтобы отдохнуть в прохладе, но тут Вадим с откровенным цинизмом спросил:
– И долго еще будет длиться эта твоя блажь?
Вначале я не поняла, что он имеет в виду, но ответ Романа всё расставил на свои места:
– Понятия не имею. Рита мне еще не надоела. Во всяком случае, пока. – Голос у него был скучным, ему явно не хотелось говорить на подобную тему.
Сердце у меня остановилось и мелкой злой дрожью задрожали руки. Вот как? Я ему еще не надоела? Пришлось с силой закусить губу, чтобы умерить нарастающий шум в ушах. Вадим с издевкой продолжил:
– Что-то ты на этой явно подзадержался. Что, она так хороша в постели?
Меня от этого откровенного цинизма сначала обдало жаром, потом холодом. Что Вадим считает меня очередной постельной игрушкой босса, я знала и прежде, но вот что же ему на это ответит Роман? Будет защищать меня или наоборот, выдаст на поругание? В последнее мне не верилось, ведь не врал же он мне, так настойчиво признаваясь в любви?
Не дыша, я затаилась, боясь пропустить хоть слово, понимая, что от его ответа будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь.
– Да не особенно. Но и не плоха.
Сердце сжало тягучей обидой, но я упрямо, не поддаваясь ей, прошептала: «Ну, спасибо и на этом!»
– Смотри, оплетет она тебя, не заметишь, как и женишься.
– Ну уж нет. Не настолько я сбрендил. Поиграю и отправлю ее восвояси. С достойной наградой, разумеется. Ну, как обычно. Но пока я еще не пресытился. Поэтому смотри за ней в оба. Не то опять удерет.
Вадим коротко хохотнул.
– Очередная кукла, говоришь? А что ж тогда ты наизнанку выворачиваешься, чтобы ее ублажить?
Роман немного помолчал.
– Да ладно тебе. – Его голос звучал неуверенно, даже недовольно. – Сам знаешь, каким я бываю, когда в гоне. А тут самый разгар.
Я ждала продолжения, дрожа, как в тяжком ознобе, но по палубе послышались четкие шаги, и голос Александра произнес:
– Пришли представители греческой пограничной службы. Опустить трап?
Лихорадочно отпрыгнув от окна, я несколько раз глубоко вздохнула, приходя в себя. Руки тряслись, и закрыть окно мне удалось не с первой попытки. В голове бились безжалостные горячечные мысли. Итак, что мы имеем? Еще одно разбитое корыто? Похоже на то.
И во всех своих бреднях виновата исключительно я сама. Ведь прекрасно знала, что верить ему нельзя, что для него я всего лишь жалкая амара, и все его слова о неземной любви просто-напросто красивая химера, которую он вешает на уши всем своим пассиям, и всё-таки поверила.
Очень хотелось плакать, и я не стала сдерживаться. Уйдя в ванную, пустила душ и под прикрытием его шума наревелась всласть. Было так обидно, что я не сразу смогла мыслить здраво.
Жуткое уныние охватила и тело и душу. А ведь еще этой ночью я надеялась, что жизнь почти наладилась. Какая наивность! Я посмотрела в зеркало на свое отражение. На меня смотрела хмурая, даже суровая женщина, испытавшая очередное потрясение.
Неужели я совершенно не разбираюсь в людях? Почему я ни разу не заподозрила фальшь в признаниях Романа, тем более, что я его никогда ни о чем ни просила? Зачем он мне это говорил? Считал, что это проходной комплимент, который полагается говорить постельным партнершам?
От этих горьких мыслей мне захотелось завыть и что-нибудь разбить. Я даже приподняла тяжелый бритвенный прибор Пронина, желая шмякнуть его об стекло, но передумала. Это же дурная примета, и неизвестно против кого она обернется. Скорее всего, против меня.
За этими переживаниями не сразу сообразила, о чем сказал Александр. Но, вспомнив, начала лихорадочно обдумывать появившуюся возможность. Пограничники! Пусть не наши, но можно же обратиться к ним за помощью и попытаться прорваться в российское посольство? Но что я им скажу? Что меня похитили? Причем три месяца назад и я ни разу за это время не сообщила местным властям об этом факте?
66 
