очень нудно 
55 
С другой стороны, хоть Алла и была хорошей женой, верным другом, но она так уставала! Все их хозяйство было на ней, магазины на ней. К тому же она много работала. Очень часто, а в последнее время все чаще, она ложилась спать и поворачивалась лицом к стене. Он не настаивал, понимал: она устала. Но он-то был молодой мужик, здоровый, в самом соку, не зависеть же ему постоянно от возможностей жены? И если она почему-либо была не в настроении или плохо себя чувствовала, а в последнее время это случалось все чаще и чаще, не принуждать же ее, в конце концов, насильно! Он же цивилизованный человек! И ее любит. Ну а колка дров во дворе на манер Челентано из известного фильма не полезна для здоровья. Ни к чему сознательно истязать свою плоть! Это ведет к раздражительности, к неврозам, наконец. Вон на Востоке — все продуманно: пока одна жена беременна, другая кормит, а третья готова к усладам. Так что же лучше: муж-однолюб, постоянно неудовлетворенный невротик или довольный жизнью и женой мужчина, который имеет небольшие интрижки на стороне, не приносящие никому никакого вреда?
Все это казалось Владику простым и естественным. Так и до него жили миллионы людей, и, он надеялся, будут жить и после. И он не видел в своей небольшой интрижке с Раей ничего особенного и ничего странного. Он мог бы завести параллельно и еще пару интрижек, например, с Мышкой и с кем-то еще, и в этом тоже не было бы чего-то удивительного или особенного. Ему было досадно, что он так глупо попался!
И срок уже большой! Простым абортом теперь не отделаешься! К тому же она сказала, что будет рожать. Какая чепуха! Он, признаться, совершенно не понимал свою роль в этом абсурде. Они никогда не говорили с Райкой о детях! Подразумевалось само собой, что ничего такого не должно быть! И вдруг это идиотское заявление! Но неожиданно Дорну представилась уютная комнатка, в которой на крюке в стиле ретро, как теперь делают, висит очаровательная, вся в кружевах, колыбель, и там спит здоровый, упитанный младенец. А рядом с колыбелью широкая кровать, где полулежит в заманчивой позе в розовом пеньюаре Райка, чуть пополневшая, но такая же розовощекая, грудастая, просто кровь с молоком. Дорн приносит младенцу коробки с детским питанием, памперсы, игрушки, и Райка с благодарностью и вожделением протягивает к нему тугие, наполненные очаровательной полнотой руки, с которых скатываются к плечам широкие прозрачные рукава пеньюара.
Дорн ощутил беспокойство и тряхнул головой. «Тьфу ты, Райка, наваждение какое-то!» Она ведет себя подло, пытаясь его шантажировать, а он о чем думает? Но все-таки какая же она хорошенькая! Дорн снова вспомнил, какая упругая, налитая у Райки фигура, и у него сами собой сжались кулаки, так захотелось ее обнять! Вот в прямом смысле ядреная баба! Конечно, эти модные тонкокостные, узкогрудые, плоскобедрые девчонки тоже бывают в своем роде чем-то хороши, и в них можно найти свою прелесть. И Алла тоже хороша с ее блестящими белыми волосами… Но Райка… пока всем дает сто очков вперед!
Господи! Ну о чем он думает в пиковой ситуации? Какие амуры могут быть с наглой шантажисткой! И тут еще примешались эти лекарства, которые он брал у нее! Лишний козырь в ее колоде. Если об этих его делах с лекарствами узнает Маша, то она его просто уволит. Нужно будет опять где-то место искать! И как тогда содержать Райку с ребенком? Ее беременность тоже не может красить его в Машиных глазах. А Райка расскажет. Уж если она пошла на шантаж, чего ей стесняться! Даже если он и открестится от всего, все равно эти разговоры не пойдут ему на пользу. К тому же Маша тут же вспомнит, что он ухаживал и за ней. И делал вид, что влюблен. Нехорошо, конечно, но все-таки… А как же еще тогда, спрашивается, пробиваться в жизни? Когда везде играют роль деньги и связи. Он не богат пока, не занимает начальственное кресло, но он всегда мог добиться того, чего хотел, одной только лаской и у матери, и у преподавательниц, и у девочек в классе. Ласковое словечко, проникновенный взгляд прямо в глаза, который предполагал очень многое, хотя сам Владик молчал, поцелуй в щечку — этому Владик научился давно. И давно этим пользовался. Все шоколадки, все кассеты, все фильмы, все контрольные, все конспекты, все богатства, которыми владели девчонки в классе, были его, стоило только захотеть. И все считали его, Владика, душкой. Да по большому счету разве он сделал кому-нибудь что-нибудь плохое? Учительнице в коридоре после уроков, когда никто не видит, он мог запросто руку поцеловать. До сих пор смешно вспоминать, как русичка однажды от этого чуть в обморок не упала. Наши женщины, особенно те, что постарше, не особенно привыкли к ласке. А ему эта ласка ничего не стоила и с женщинами всегда было общаться проще, чем с мужиками. Они его хвалили, они ему доверяли. Потому что с женщинами он всегда знал, чего он хотел, и всегда этого добивался. То, что зависело от него, Владика, он сделал — выучился, получил специальность. В диагностике он разбирается не хуже многих. Но почему он должен равнодушно смотреть, как богатые люди спускают огромные суммы на дурацкие развлечения, в то время как их собственная жизнь, если они заболевают, стоит гроши, если судить по деньгам, которые они платят за лечение? Пусть платят ему и не такие суммы. Он знает не меньше их. Его голова тоже должна быть оплачена. Пока он здесь, он должен влиять на Машу. Другого пути для него нет. Отец у Маши богач. Между прочим, если бы он, Дорн, развелся с Аллой и женился на Маше, заручившись деньгами тестя, то мог бы проворачивать такие дела! Но не собирается он на ней жениться. Во всяком случае, пока. Маша славная, но размаха в делах у нее никакого!
55 
