27 
— Эмили, у вас весьма занижена самооценка.
— Почему вы так думаете?
— Если это и есть то самое «не очень хорошо», о котором вы мне говорили, то боюсь даже представить, как вы делаете то, в чем считаетесь профессионалом.
Эта похвала словно была ответом на ее молитвы.
— Спасибо, но вы явно преувеличиваете мои способности, — скромно ответила Эмили. — Хотите чаю или кофе?
— Нет, благодарю. Вас что-то беспокоит, Эмили?
— Вы слишком проницательны.
Тайлер только легко пожал плечами.
— Вы так терзаете салфетку, что нетрудно догадаться: вас что-то беспокоит. Так что случилось?
— Тайлер, мне нужно обсудить с вами пару вопросов. Где мы с Холли будем жить?
— То есть как? — удивился он.
— То есть я хочу сказать, что мы не можем занимать гостевую комнату.
— Почему?
— Потому что я всего лишь наемный работник, и не очень удобно, если я буду занимать эту комнату.
— Эмили, вряд ли в ближайшем будущем ко мне нагрянут гости, так что на этот счет можете быть спокойны.
— И все же.
— Мне кажется, что мы должны заключить некий контракт, — заявил Тайлер после некоторого раздумья. — То есть я имею в виду, что мы, конечно, заключим контракт, как и полагается. Но при этом мне хотелось обговорить некоторые условия нашего, так сказать, совместного существования.
— Я вас слушаю, — сказала Эмили, глядя на него во все глаза.
— Я доверил вам самое дорогое, что у меня есть, Эмили, и хочу надеяться, что ваше общение с Джеком не будет ограничиваться только отношением, которые вам диктуют ваши обязанности. Мне хочется, чтобы вы подружились с моим сыном.
— Не вижу никаких проблем. — Она невольно улыбнулась, вспомнив реакцию Джека на сообщение, что Эмили будет его няней.
— Я очень рад, Эмили, — сказал пятилетний малыш и подал Эмили ладошку, словно скрепляя рукопожатием некое заключаемое соглашение.
— Очень хорошо, — сдержанно прокомментировал Тайлер, и Эмили вдруг поняла, что он слишком пристально смотрит на нее. — И еще мне бы хотелось того же в наших с вами отношениях, Эмили.
— Простите?
— Конечно, мы знакомы не слишком долго… Но все же я надеюсь, что вы согласитесь на предложение сделать наши взаимоотношения менее формальными. Для начала не стоит все время извиняться. Я простой человек, Эмили, и мне немного не по себе от всех этих заморочек. Непринужденное, дружеское общение меня вполне устроит. Кажется, я вас расстроил.
— Нет-нет. Просто это как-то не соответствует моим представлениям о подобной работе, пролепетала она.
— Но мы ведь можем установить собственные правила, если они устраивают и вас, и меня?
— Думаю, да, — все еще осторожничая, откликнулась Эмили.
— Вот и хорошо.
Последующие дни Эмили почти не видела Тайлера: он вставал очень рано и уходил на целый день, появлялся только к ужину и при этом выглядел таким усталым, что Эмили едва не плакала от жалости.
На четвертый день она осмелилась заметить:
— Скоро вы себя совсем уморите.
Тайлер с видимым трудом выплыл из состояния ступора.
— Неужели дела так плохи? — попробовал пошутить он, но Эмили не была настроена на веселье.
— Вы больше похожи на робота, чем на человека.
— У меня пока много дел.
— Почему бы вам тогда не нанять пару помощников?
— Мы, фермеры, ужасные индивидуалисты, — заявил Тайлер. — Со всем пытаемся справиться сами.
— Кажется, я об этом что-то слышала. Но ведь лучше заплатить за дополнительные руки, чем загонять себя до полусмерти, — резонно заметила она.
— К сожалению, у меня нет такой возможности, Эмили, — тихо ответил он. — По крайней мере, пока.
— Но тогда… тогда вы могли бы давать себе небольшую передышку. Например, являться домой к ланчу, а потом часик-другой отдыхать.
— Обещаю подумать над вашим предложением.
— Подумайте.
Эмили принялась убирать со стола, полагая, что Тайлер быстро уйдет, как делал все время, но он почему-то медлил.
— Эмили, я так и не поинтересовался, как ваши дела.
— Просто замечательно. Я освоилась, дети ведут себя просто идеально, и мне иногда даже кажется, что я нуждаюсь в них больше, чем они во мне. У меня только один вопрос. Что мне делать, когда на кухне кончатся продовольственные запасы?
— Напишите мне список, и я привезу все, что вам необходимо.
— Понятно.
27 
