Последние отзывы

  70  

— Вам понравилось? — спросила Рут.

— Какой тонкий и сочный вкус, — ответил я. — С оттенком бычьего пузыря.

— Налейте нам еще немного. Сейчас начнут говорить про Адама. Боже мой! Это главная новость! Думаю, мне надо выпить для храбрости.

Заголовок за плечом диктора гласил: «ЛЭНГ: ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ». На их месте я использовал бы знак вопроса. Последовали знакомые сцены из утреннего сообщения: пресс-конференция в Гааге, Лэнг покидает особняк на острове Виньярд, заявление репортерам на трассе Западного Тисбери. Затем пошли снимки Лэнга в Вашингтоне: сначала встреча с членами конгресса в теплом зареве вспышек и обоюдного восхищения, чуть позже — и более торжественно — прием у государственного секретаря. Рядом с Лэнгом вместо законной супруги стояла Амелия Блай. Я не отважился взглянуть на Рут.

— Адам Лэнг был на нашей стороне в войне против терроризма, — произнесла государственный секретарь. — И этим вечером мы по-прежнему вместе. Я горжусь тем, что от лица всего американского народа могу предложить ему руку дружбы. Адам! Мы рады вас видеть!

— Только не усмехайся, — прошипела Рут.

— Спасибо, — усмехнувшись, ответил Адам и пожал протянутую руку.

Он лучился улыбкой в видеокамеры. Он выглядел, как прилежный студент, получивший приз на общем собрании университета.

— Большое спасибо! Я тоже рад нашей встрече.

— Как же меня все это достало! — крикнула Рут.

Она подняла пульт, чтобы отключить телевизор, но тут на экране появился Ричард Райкарт. Окруженный фалангой помощников, он проходил через вестибюль в штаб-квартире ООН. В последнюю минуту, отклонившись от запланированного курса, Райкарт важно подошел к журналистам. Его возраст приближался к шестидесяти годам. Ричард родился то ли в Австралии, то ли в Родезии — в какой-то части Содружества — и в юности переехал жить в Англию. Водопад его седых, с металлическим отливом, волос картинно ниспадал на воротник, и Райкарт (судя по тому, как он позиционировал себя) осознавал, что его лучшей стороной являлась левая. Этот политик своим загорелым крючконосым профилем напоминал мне вождя индейцев сиу.

— С огромным потрясением и печалью я наблюдал сегодня заявление главного обвинителя Гаагского суда, — сказал он.

Я пригнулся вперед, узнав голос, который слышал по телефону в середине дня. Его остаточный акцент и монотонная манера речи не оставляли никаких сомнений.

— Адам Лэнг был и остается моим старым другом…

— Лицемерный ублюдок! — взвизгнула Рут.

— …и я сожалею, что он решил свести эту проблему до личного уровня. Дело ведь не в людях. Дело в справедливости! Вопрос стоит так: будет ли закон одним для богатых западных наций и для всего остального мира? Я настаиваю на гарантиях честного отношения! Пусть каждый политический и военный лидер, принимая важные решения, знает, что за свои преступления ему придется держать ответ перед международным законом. Благодарю за внимание.

Один из репортеров закричал:

— Сэр, если вас вызовут для дачи свидетельских показаний, вы поедете в Гаагу или нет?

— Конечно, поеду.

— Могу поспорить, что ты поедешь, жалкое дерьмо, — прошептала Рут.

Когда новости перешли на сообщение о смертнике, взорвавшем себя на Ближнем Востоке, она выключила телевизор. Почти тут же зазвонил ее мобильный телефон. Она проверила входящий номер.

— Это Адам. Наверное, хочет спросить, что я думаю о состоявшихся встречах.

Она отключила телефон.

— Пусть попотеет.

— Он всегда интересуется вашим мнением?

— Всегда. И он всегда принимал мои советы. До последнего времени.

Я еще раз наполнил наши бокалы. В моей голове уже немного шумело.

— Вы были правы, — сказал я. — Ему не следовало улетать в Вашингтон. Это производит плохое впечатление.

— Мы вообще не должны были приезжать сюда, — сказала она, указав бокалом на комнату. — Я имею в виду… Ну, вы понимаете. А все из-за фонда Адама Лэнга. Но что это такое на самом деле? Активность человека, который недавно ушел в отставку и начал забываться в высшем свете.

Она склонилась вперед, чтобы взять бокал.

— Хотите, я открою вам первое правило политики?

— Хочу.

— Никогда не теряйте контакт с вашим базисом! С вашим основанием.

— Я стараюсь не терять.

— Заткнитесь. Я серьезно. Вы можете тянуться вверх и за его границы — пожалуйста, любыми средствами. Вы просто обязаны распространять свое влияние, если хотите победы и власти. Но никогда — никогда! — не теряйте соприкосновения с вашим основанием. Потому что, как только вы потеряете его, с вами будет покончено. Представьте себе, что эти вечерние новости рассказывали бы о его прибытии в Лондон. Он вернулся в Англию, чтобы сражаться с этими нелепыми людьми и их абсурдными голословными заявлениями! Такой поступок выглядел бы величественно! А вместо этого… О боже!

  70