очень нудно 
87 
Владимир от «жандарма» снова завелся, но сдержался, подбираясь к кремовому локтю, только повторил:
– Где преступники? Ну?! Где?
– Да вот же, в этом вагоне! – воскликнул ночной безумец. – Вы только взгляните на вагон-то, милейший Владимир Иванович, взгляните! Где на нем, я вас спрашиваю, положенный трафарет: дорога приписки, номер? Нету-с... А когда он, по-вашему, построен? А-с? Он же, сударь мой, не цельнометаллический!..
Володя невольно обернулся рассмотреть получше вагон и тут же убедился, что полоумный говорит правду. Борт вагона был абсолютно чист, если не считать сделанной на том самом месте, где обычно бывают приписка и номер, кривой меловой надписи: «Без ремонта. Дарницкий ВРЗ. 3.VII-48 г.». Володя, повернувшись на секунду спиной к сумасшедшему, успел разглядеть это и заметить также, что вагон действительно устаревшего типа, дощатый, домиком и двухосный. И тут же почувствовал, что правая рука его мощным рывком заломлена к лопаткам, одновременно получил сильнейший удар по икрам, на мгновение парализовавший их – палкой, что ли? – словом, испытал именно то, что секундой раньше собирался проделать с неизвестным. Согнутому в дугу сержанту сзади сказали:
– То-то же, молодой человек... Вы уж, верно, вообразили, что, кроме как в экспедиционном корпусе, никого и мужчин нету? А я, между прочим, с малых лет и гимнастике, и велосипедной езде, и джиу-джитсу был учен...
Тут сзади протянулась рука, задрала Володину штанину и вытащила из-за носка «макарова». Одновременно Владимир почувствовал, что его отпустили, и, выпрямившись, мгновенно отпрыгнул и повернулся в боевой постановке к гаду лицом.
– Ну-ну, не прыгай, – мирно проговорил гад, держа пистолет в правой руке и почесывая стволом висок под шляпой. – Лучше скажи мне, милейший: готов теперь выполнить любое задание? А если потребуется, то и не щадя самой жизни?
– Готов, – мрачно ответил Владимир и стал вольно, оправляясь. Действовать приходилось, применяя психологическую маскировку.
– Вот и чудесно! – воскликнул наглый враг. – Итак, боевой приказ! Старшему сержанту Бойко войти в салон-вагон – списанный, до сорок восьмого года закрепленный за товарищем Маленковым, в настоящее время остов находится на путях Дарницкого ВРЗ – и принять меры для задержания находящихся в нем лиц. В случае сопротивления применять оружие. А сопротивление будет, это я вам, глубокоуважаемый господин Бойко, конфиденциально говорю, исключительно из глубокой личной симпатии к молодому герою...
С этими словами он перебросил пистолет Володе, который его поймал точно, за ствол, и начал засовывать сзади за брюки, под рубашку.
– Выполняйте, товарищ старший сержант, – приказал странный человек. Владимир отдал честь и немедленно полез по ступенькам в тамбур, но был снова остановлен слегка приглушенным вопросом странного:
– Э, дружок! Пули-то у тебя какие?
– Штатные, какие еще, – ответил Владимир шепотом, полуобернувшись. В вагоне музыка стихла и в несколько голосов громко захохотали.
– Не годится, – прошептал незнакомец. – Дай-ка...
Ловко выдернув у Володи пистолет, он вытащил обойму, далеко забросил ее в густую тьму – только звякнуло – и на ее место, умело прихлопнув ладонью, вогнал другую, вытащенную из заднего кармана кремовых брюк. Трость он при этом держал под мышкой.
– Вот теперь хорошо, – сказал он удовлетворенно. – Только смотри, за серебро потом отчитайся... Сколько у нас там набежало?
Передав оружие Володе, он вытащил из нагрудного кармашка большие золотые часы на черной ленте бантом.
– Без десяти двенадцать, – удовлетворенно хмыкнул он, – как раз на все дела семь минут осталось... Надо уложиться, сержант...
Володя, не поверив, еще раз глянул на свою «Славу». И на ней было двадцать три пятьдесят, хотя секундная стрелка старательно прыгала с деления на деление. Он оглянулся на стоявшего на земле. Под усами сверкнули зубы, сумасшедший улыбнулся:
– Все в норме, мужик, времени навалом, давай, покажи им десантный класс.
И с этими словами он повернулся кругом и пошел через пути в сторону вагонного депо, слегка помахивая палкой и едва слышно насвистывая. Шляпа сидела на самом затылке, и из-под каблуков, треща, вылетал гравий. Отойдя шагов на десять, он обернулся и послал смелому юноше, еще стоявшему на деревянных приступках, воздушный поцелуй.
И Владимир ступил в тамбур. Тут же приоткрылась дверь, ведущая из тамбура в вагон, дохнуло духотой, и появилась проводница. Проводница была в неестественном для лета черном суконном кителе, в ушанке с эмблемой, из-под черной суконной же юбки были видны сатиновые шаровары, а ниже – калоши на шерстяной носок. Лицо у проводницы было серовато-желтого цвета, неподвижное. «Из Элисты, наверное», – подумал Владимир. Проводница же посмотрела на милиционера без всякого интереса и, посторонившись, сказала:
87 
