21 
Я вспомнила длинноносого.
– И мне снятся, – призналась я, но Иве это было неинтересно.
– Но помидор не имеет к этому никакого отношения, – закончила она свою мысль. – И вообще, уже не хочу помидор, тащи яблоко!
– Нет уж! Получишь помидор, – зло сказала я ей и пошла за яблоком.
На кухне толкался Вадик, вид у него был растерянный.
– А сыра нет? – спросил он.
– Нет.
– А масла нет?
– Нет.
– А макарон?
– Я не успела сходить за продуктами.
– А можно яблоко? Одно?
Для Вадика на фрукты был наложен запрет. Фрукты я покупала только для Васьки и Ивы.
– Нет, Вадик, нельзя. Почему бы тебе самому не сходить за продуктами?
– Мне? – взвился Вадик. – Ты опять попрекаешь меня деньгами? Едой? Ты отказываешься понять, что есть вещи не только насущные и материальные?! Я работаю на перспективу, я работаю для человечества.
– А я работаю для семьи. Кстати, где ты берешь деньги на алкоголь?
– Ты хочешь сказать, что я алкоголик? – сильно оскорбился Вадик.
– Я хочу сказать, где ты берешь деньги?
– Я все отдам до копейки!
– Кому?
– Иве, конечно! Она иногда мне занимает. Что можно съесть? Здесь нет даже хлеба!
– Мы ужинаем солеными помидорами, – заявила я, зная, что Вадик терпеть не может соленые помидоры.
Он уставился на меня диковатыми глазами, и я все-таки пожалела его – отдала яблоко. В дверь позвонили. Прибежал Васька с тряпкой в руке и зашептал:
– Баба Зина пришла за новым пальто!
Я выхватила из сумки кошелек и открыла дверь.
– Твой выродок... – баба Зина ткнула мне в нос старое плюшевое пальто с белыми разводами от плеча до пояса.
– Хватит? – я сунула ей под нос три тысячерублевые купюры. Ее кацевайка не стоила и половины.
Баба Зина вцепилась толстыми пальцами в деньги и молчала. Я добавила еще пятьсот и закрыла дверь.
– Фу ты, ну ты! – крикнула бабка. – А все нищую изображает! Небось, прости господи работаешь, раз деньгами швыряешься. Могла бы мне мамашкино пальтецо отдать, ей все равно без надобности!
Зря я ей добавила, но не отбирать же.
– Ма, я все отмыл, можно «Дэнди»?
– Я все отдам, до яблочка, – жужжал на кухне Вадик.
– Ма, давай ставить елку, до Нового года всего три дня!
Я отнесла Иве яблоко.
– Я хотела помидор, – заявила она.
– Ну и хоти себе потихонечку! – посоветовала я ей.
– Я так и знала, что если я заболею ... – засмеялась мама.
Я пошла в комнату к Вадику. Он лежал на диване и грыз яблоко.
– Я с тобой развожусь! – сказала я ему.
– Ты со мной что? – не понял он.
– Развод, понимаешь? – я жестами попыталась помочь ему понять смысл сказанного.
– А почему? – очень удивился Вадик.
– Я люблю другого человека, – вдруг ляпнула я.
– Ты... что?
– Мужика себе нашла! – заорала я.
– И кто же на тебя польстился? – прошептал Вадик и схватился за сердце с правой стороны.
Я взяла его руку и переложила на левую сторону груди.
– Не трогай меня, шлюха! – завизжал Вадик.
Я засмеялась.
– Ура! Я шлюха.
– Нашла денежный мешок? – попытался усмехнуться Вадик.
– Нашла, – согласилась я.
– Ёлки, игрушки, а дома пожрать нечего! Ну и встречайся с этим мешком, а зачем развод-то? – вдруг почти ласково спросил муж.
– Я знала, что живу с уродом, но что с подлецом!
– Лорик! Мы современные люди.
– Я знаю, тебе некуда уйти, но я готова даже разменять эту квартиру, лишь бы не видеть вечно помятого тебя на этом вечно разобранном диване. Тебе придется устроиться на работу, потому что ты не сможешь лазить в мой холодильник и тягать оттуда плавленые сырки. Тебе придется работать! И не для человечества, а для себя.
– Ты хочешь сказать, что я алкоголик, который нигде не работает? – опять взвился Вадик, но тут же сбавил обороты. – Лорик, нужно подождать совсем немного, я запатентую свои открытия, я прославлюсь, я получу огромные деньги. Если ты решила с кем-то встречаться, пожалуйста! Я человек широких взглядов. Но зачем развод?
Я задыхалась в этой грязной комнате и нужно было побыстрей закончить этот грязный разговор.
– Я устала. Я жить хочу, а не лямку тянуть. Я не умею радоваться. Даже Ива умеет. Я больше не хочу быть трусливой, слабой дурой.
Зачем я это ему сказала? Если уж была потребность высказаться, то исполнила бы монолог перед Ивой. Она бы сказала: «Молодец, Лорка!» И мне стало бы легче, потому что от Ивы похвалы не дождешься.
21 
