очень нудно 
39 
Последние слова следователь произнес как бы про себя, но получилось вслух.
– Или же все дело в ее убитом муже? – вдруг встрепенулся он. – Ваша жена по вине подруги оказалась в тюрьме. Потом вышла оттуда (вы помогли) и стала требовать у Пожаровой должок. Муж ее сказал, что сам лично отправлял к тюрьме своих людей в день, когда вашу жену выпустили, чтобы передать деньги… Он знал о долге и мог только догадываться о том, кто же убил Захара Пожарова…
Я слушала и не верила своим ушам. А следователь-то оказался не таким уж и дураком, каким я его считала. И про Захара все понял, и про долг Беатрисс передо мной, и водителя нашел (пусть даже он сам нашелся, но все равно!), и про конфликт предположил… Да и соседку своими нудными вопросами раскрутил так, что та вспомнила даже и то, чего уж никак не могло быть, – мужской голос в квартире Беатрисс… Откуда там ему взяться? Теперь я нужна следователю как воздух. Я – единственная, кто может рассказать ему и про ночную поездку, и про причину, по которой я отказалась ехать с Беатрисс дальше… И где только выискался этот водитель? Конечно, Марк перепутал, когда говорил мне, что нашелся водитель, который подвозил меня к дому Беатрисс. Если бы… Самый важный свидетель – именно тот, что видел нас вместе. Но он видел также и то, что я не поехала вместе с ней. Отказалась. Это ли не аргумент в мою пользу? Но все равно, они меня не арестуют. Я уже достаточно натерпелась. Марк увезет меня куда-нибудь за город, спрячет на какой-нибудь даче и будет охранять как верный пес. Где угодно, только не в изоляторе. С меня хватит…
– Я должен увидеться с вашей женой, – продолжал гнусавить следователь. – Должен, понимаете? У меня дела, я не могу оставаться здесь, с вами, но я оставлю своего человека, чтобы он поджидал ее тут…
– Вы хотите сказать, что оставите в моей квартире вашего человека? Вы же сами отлично понимаете, что не имеете на это никакого права. Белла не живет здесь. У нее есть своя квартира, вот и устраивайте там ваши засады. А меня оставьте в покое.
Никогда я еще не слышала, чтобы Марк так разговаривал. Это был уже не тот нежный и мягкий Марк, которого я знала, а принципиальный и жесткий адвокат, который сделает все возможное, чтобы только ни одна душа не ступила на его личную территорию.
– Хорошо, тогда я оставлю своего человека на вашей лестнице, – как ни в чем не бывало произнес привыкший к такого рода реакции на свои слова следователь. – Лестница-то не ваша.
– Поступайте как знаете, а мне пора в суд. Все, что вы мне только что рассказали – поездка на машине в шубе, ссора между Беллой и Бертой, – чушь собачья…
– Но водитель…
– Вы придумали его. Научили, что говорить. Но Белла была здесь, со мной, и ни на секунду не отлучалась, уж можете мне поверить. И никаких тайн у нее от меня нет…
Следователь ушел, не попрощавшись с Марком. Хлопнула дверь.
– Марк, – позвала я. – Нам надо придумать, как мне выбраться из дома…
Глава 17
Марк сказал, что я сильно рисковала, что у следователя на меня есть вполне достаточно материала, чтобы хотя бы задержать и допросить, на что я ответила ему, что постараюсь сделать все возможное, чтобы вообще больше не видеть его. Никогда в жизни. Марк хотел рассказать мне подробности, но понял, что я все слышала, и лишь махнул рукой.
– Ты должен радоваться, что твоя будущая жена не сумасшедшая, – напомнила я ему, имея в виду события прошлой ночи. – Теперь ты хотя бы поверил в то, что Беатрисс действительно приезжала ко мне?..
– Но почему ты не разбудила меня?
– Подумала, что это какие-то видения, что так не бывает, ведь она была в шубе, понимаешь? Как тогда, в ту ночь, когда убила Захара. Да и вообще все это смахивало на очередную подставу… Откуда мне было знать, что она решила покончить с собой? А вдруг у нее были другие планы?.. Ее «голландец» был далеко, она могла впустить к себе домой кого угодно и шлепнуть. Она как-то рассказывала мне об одном своем знакомом, большом любителе экзотики…
– Ты хотя бы сейчас понимаешь, как рисковала, общаясь со своей подружкой?
Марк иногда разговаривал со мной, как с ребенком. Я спрашивала себя, насколько я его люблю, чтобы и дальше терпеть такое обращение. Хотя, может, именно в этом и выражается его любовь? Он опекает меня… И как еще можно обращаться с женщиной, которая сначала добровольно села в тюрьму, а потом легко простила ту, по вине которой это произошло? Конечно, он был обеспокоен моим психическим состоянием…
39 
