очень нудно 
138 
– Отсюда, – ответила Изольда. – Этот человек мне хорошо известен. А теперь, если позволите, я дополню… Покупатель, которому Пунш подсказала идею и навела на Мисропяна и его друзей, приезжает в Туапсе с деньгами, но не в том количестве, которого хватило бы, чтобы заплатить за весь товар (ведь он и не собирался ничего покупать, он рассчитывал его просто ЗАБРАТЬ), а чтобы расплатиться со своей сообщницей процентами от сделки. И здесь происходит нечто такое, в результате чего он лишается и кейса с деньгами (кстати, немалыми), и обещанного товара. Пунш обманывает и его, вот только не знаю, каким именно образом.
– Я виделся с ним, – вдруг заговорил Иван, и Изольда, которая не ожидала такого поворота событий, даже выронила сигарету из рук.
– И ты до сих пор молчал? Иван?!
– Вы себе даже представить не можете, насколько тривиален был ее план. А ведь Савелий, как выяснилось, приезжал в Туапсе не один, а со своими людьми! И так проколоться… Короче. Они прилетели на самолете в Адлер, а оттуда на угнанной машине прикатили в Туапсе, остановились в доме, который для них сняла Пунш, и никто из них утром не проснулся… Никто из них не смог в назначенный час приехать на место встречи, к библиотеке, потому что в вино, которое за ужином лилось рекой, было что-то подсыпано. Вся эта братия проспала до самого вечера.
– Но к библиотеке не подъехали и приятели Мисропяна, – заметила Смоленская. – И мне кажется, что я знаю почему.
– Думаешь, их предупредила Пунш? – спросила Изольда.
– Да я просто уверена, что она, усыпив людей Савелия и его самого, забрала кейс с деньгами, отдала их лилипуткам и отправила их третьего мая в С., к цыгану.
– А почему лилипуткам? – удивилась Изольда. – Что общего может быть у лилипуток с Пунш и цыганом?
– Да ты же сама рассказала мне в машине, что лилипуток расстреляли в доме цыгана, того самого, который, по твоим же словам, был чем-то вроде казначея у Пунш, ее доверенным лицом. Люди, которые убили цыгана и этих малюток, приезжали именно за кейсом, который мог попасть к цыгану только с помощью Мухиной и Германовой.
– Все правильно, – сказал Иван, – но кейса не нашли… Был бы кейс, все, быть может, остались бы живы.
– Значит ли это, что цыгана с лилипутками расстреляли люди Савелия? – спросила Смоленская.
Ответом ей была тишина.
– Хорошо. Продолжим дальше. Отправив кейс с деньгами в С., Пунш позвонила продавцам и назначила каждому из них в отдельности встречу, на которую явилась сама либо с кем-то, кто помог ей расправиться с несчастными… Целью преступления был героин, который они привезли с собой. А непременным условием купли-продажи было отсутствие свидетелей.
– Но она могла охотиться не только за героином, но и за деньгами, – возразила Изольда. – Она вообще могла все переиграть. Главным для нее было заманить потенциальную жертву с товаром или деньгами в укромное местечко, а затем убить и ограбить его. Но поскольку собственноручно она вряд ли могла это сделать, значит, у нее есть сообщник, которому она всецело доверяет.
– Самое обидное, что мы никогда не сможем узнать, каким образом она заманивала этих мужчин: Мухамедьярова, Аскерова, Шахназарова… Но кто же тогда убил Мисропяна с охранником?
– Да Пунш же со своим сообщником и убила. Затем погрузила героин в машину и увезла. Им никто не мог помешать, потому что савельевские ребята спали крепким сном, а остальным она уже успела дать отбой.
– Но не мог же этот человек, ее помощник, одновременно задушить двух довольно крепких мужиков! – воскликнул Иван с несвойственной ему эмоциональностью, и Изольда поняла его: он явно не мог смириться с тем, что кто-то сумел обойти его не только в хитрости, но и в физической силе.
– Он мог задушить их по очереди: одного – в коридоре, а другого – уже в подвале. Это дело техники, – спокойно ответила ему Смоленская. – Я рассказала вам, как мне видится линия, связанная с наркотиками. А в остальном все обстояло еще проще. Лариса Васильева. Богатая женщина, москвичка, отдыхающая каждый год в одном и том же доме. Пунш знала об этом. Выбрала момент, пришла к ней, убила и ограбила…
– …оставив на месте преступления мою золотую зажигалку, так? Но я незнакома с Пунш и еще не успела так насолить ей, чтобы она могла до такой степени меня возненавидеть, – возразила Изольда.
– Значит, – подытожила Смоленская, – она выполняла волю другого человека, того, кто тебя отлично знает и кто, возможно, желает твоей смерти.
138 
