очень нудно 
139 
– Это должны быть слишком сильные чувства! – Изольде самой стало страшно от своих слов. – Быть может, речь как раз идет о том человеке с недюжинной силой, который помогает Пунш расправляться с жертвами… Но я не помню, чтобы была знакома с таким человеком…
– Да как ты можешь всех упомнить, если через твои руки прошло столько преступников, большая часть которых сейчас гниет на нарах! – взорвался Иван. – И не ломай себе голову, это бесполезное занятие.
– Будем рассуждать дальше, – невозмутимо продолжала Смоленская. – Пунш убила Ларису и ее брата Князева, тоже весьма состоятельного человека… Проще всего предположить, что они были убиты лишь с целью ограбления, но мне почему-то пришла в голову мысль о том, что товар, который высветила Пунш в самолете, имел самое прямое отношение к Князеву. Возможно даже, что он работал вместе со своей сестрой, и Пунш, каким-то образом узнав от них о маршруте героина, сначала подставила их, а потом, чтобы не было осложнений и чтобы они не вычислили, кто их подставил, убила обоих.
– А зачем она отрезала уши Мухамедьярову и Аскерову? – спросила Валентина.
– Об этом надо спросить у нее. – Смоленская принялась раскуривать очередную сигарету. – У девочки головка бо-бо, что с нее взять?
– Головка-то у нее как раз не болит, а болит она сейчас у нас, – возразил Иван. – Это головку и хотел оторвать Савелий, когда послал своих ребят схватить Пунш. Он был потрясен, когда ему позвонили его люди из «Братиславы» и сказали, что Пунш вернулась. Правда, тогда еще никто не знал, что ее зовут именно так…
– А это оказалась Холодкова, – пояснила Смоленской Изольда, – девушка, которая была влюблена в Савелия и заказала себе точно такое же платье, какое видела на его новой подружке. Она пришла в гостиницу, где ее приняли за Пунш и выбросили из окна.
– Она что, была так похожа на нее? – поинтересовался Иван.
– Думаю, что исполнители просто-напросто не были близко знакомы с Пунш, а потому решающую и роковую роль здесь сыграло платье…
– Теперь ты поняла, Валентина, что Лебедев предупреждал тебя не напрасно, – посмотрела в мою сторону Смоленская. – Я все-таки никак не могу понять, при чем здесь вообще эти платья и Пунш. Ведь настоящей Пунш было бы сейчас уже за сорок.
– А может, и этой столько же… – задумчиво произнесла Изольда, которая не меньше Валентины ревновала Варнаву к Пунш, а потому обрадовалась бы, окажись та ее ровесницей.
– Да нет, она молодая, очень молодая, – вдруг проронила Валентина и порозовела. – Во всяком случае, мне так кажется…
Глава 16
На следующий день я поехала на встречу с Чашиным.
Миша остановил машину довольно далеко от парка, и мне пришлось целых десять минут плестись по аллее, прежде чем я увидела стоявшего в кустах боярышника Вадима.
Дождавшись, когда я подойду к нему, он нежно поцеловал меня в щеку, мы с ним уселись на скамейку, и по его глазам я поняла, что ему есть чем порадовать меня.
– Мне звонил Михаил Левин из Москвы, у него появилась интереснейшая информация для Смоленской. Ты не знаешь, когда она приезжает?
– Она уже здесь, Вадим…
– Ну вы даете, ребята!
– Так что там за информация?
– Я продиктовал Михаилу электронный адрес одного своего приятеля, поехал к нему, и буквально пару часов назад пришло письмо Левина. Мы вывели его на принтер, вот… – и Вадим протянул мне сложенный вчетверо листок.
– Спасибо, – ответила я вежливо, не разворачивая послание, чтобы ознакомиться с ним в более подходящих условиях, не спеша и без свидетелей. Зная свой взрывоопасный характер и глупейшую способность отражать мысли и чувства на собственной физиономии, я сочла за благо не провоцировать ни себя, ни Вадима на какие-либо необдуманные поступки, а потому, поблагодарив его за все, рассталась с ним и направилась к машине.
Письмо, отправленное Левиным из Москвы, было адресовано, конечно, не мне, но искушение узнать его содержание было слишком велико, поэтому я, улучив момент, забралась в густые заросли акации, нашла одинокую скамейку и только там, чувствуя себя в полной безопасности, позволила себе прочесть его.
«Смоленской Е. И.
Князев Сергей Петрович – бизнесмен, был зарезан в собственной квартире 5 мая 1999 года. За месяц до гибели оформил генеральную доверенность на имя Льва Борисовича Блюмера, который, воспользовавшись этим документом, продал четыре квартиры в центральных районах Москвы, включая и последнюю, где было совершено преступление. Женщина, с которой встречался Князев в течение почти месяца до его убийства, исчезла. Я видел ее фоторобот, составленный при помощи бывших соседей Князева и двух подруг его сестры, Ларисы Васильевой, из чего могу сделать вывод, что это – Елена Пунш или женщина, называвшаяся этим именем. Что касается самой Ларисы Васильевой, то она перед тем, как поехать на юг, купила перстень с крупным бриллиантом и показала его брату. По рассказу подруги Васильевой, с которой они были близки, Лариса очень любила брата, часто приходила к нему домой, помогала по хозяйству, варила ему еду. Очень переживала в связи с появлением в доме брата молодой красивой женщины по имени Елена, которая всячески препятствовала общению брата с сестрой. Елена, увидев на Ларисе новый перстень, попросила Сергея Князева купить и ей точно такой же – к свадьбе. Лариса уехала на юг, а буквально через неделю после этого Сергея обнаружили мертвым. Кто-то вонзил ему нож в сердце, когда он спал. Подозреваемая в убийстве Князева его любовница по имени Елена не оставила в квартире ни одного следа – все было тщательно протерто и вымыто. Родные Ларисы Васильевой, получив известие о ее смерти, пришли к ней на квартиру, но обнаружили, что она вскрыта и ограблена. Коллега, занимающийся расследованием убийства Князева и параллельно работающий над делом об убийстве его сестры, сообщил мне, что квартира Ларисы была открыта „родными“ ключами. Исходя из этого, можно сделать следующий вывод: либо грабитель был вхож в ее квартиру и имел вторые ключи, либо он и убийца Ларисы – одно и то же лицо. Убив и ограбив свою жертву в Мамедовой Щели, вслед за этим он обчистил ее квартиру в Москве, воспользовавшись украденными ключами. Что касается личности Ларисы Васильевой, то она имела в столице собственную нотариальную контору, в открытии которой, по словам родственников, три года назад принимал участие ее брат, Сергей Князев. Васильева была человеком замкнутым, работящим и больше всего ценила покой и уединение. Очень любила брата и питала страсть к драгоценностям. Мужчин в ее жизни практически не было. Есть информация о том, что Князев хотел познакомить с ней Блюмера. Самого Блюмера никто из родных брата и сестры не видел, о нем только слышали, да и то в связи с Еленой, фамилии которой тоже никто не знает.
139 
