очень нудно 
30 
– Почему вы так испугались, когда я заговорила о библиотеке?
– Я не испугалась. Просто я слышала, что все стены библиотеки сгнили, а у нее с магазином одна стена общая, ее грибок ест… Да и просела она, там трещина… Яша сделал в магазине ремонт, прибил пластиковые панели, но все равно, сказал, стена опасная.
Ее уже всю колотило.
– Вам надо лечиться. Если хотите, я вам помогу. Вы же не бедная, у вас есть деньги, а потому лучшее, что вы сейчас можете сделать, чтобы спастись, это поехать в Москву и найти там человека, который сумеет вас вылечить; я дам вам его адрес… Поедете? Если надо, остановитесь на время у меня… пока здесь все не утрясется. Карина, вы молодая женщина, вам еще сына воспитывать…
– Сына сегодня увезла в горы сестра мужа.
– Они знают про вас?
– Конечно, знают.
– Решайте. Возможно, вашего мужа уже нет в живых, я не могу не предположить этого, тем более что он, как вы и сами сказали, имел здесь, среди местных, вес. Но состояние свое он нажил не золотом, и вы это прекрасно знаете. Туапсе – маленький городок, в котором живут обнищавшие, в недавнем прошлом советские люди; и лишь единицы, успевшие построить на берегу недвижимость и теперь выгодно сдающие квартиры отдыхающим, могут позволить себе такую роскошь, как ювелирные изделия. Вы не знаете, откуда ваш муж получал товар?
– Из Ферганы, – упавшим голосом ответила Карина.
Глава 4
Светлана Мальцева, так звали подружку Веры Холодковой, сразу впустила Изольду с Чашиным к себе в квартиру, провела на кухню и, предложив им сесть, устроилась напротив с сигаретой в руке. Высокая, худая, с длинными прямыми волосами соломенного цвета и сильно набеленным пудрой лицом с пятнами нездорового малинового румянца на высоких скулах, в широком, стянутом шелковым шнурком розовом халате, она смотрела на незваных гостей большими прозрачными серыми глазами, в которых крупными чернильными каплями застыли черные зрачки, и нервно качала головой.
– Чаю хотите? – спросила она. – У меня и кофе есть, и молоко…
– Да нет, Света, спасибо, – мягко отказалась Изольда, осматривая уютную и чистенькую кухню с геранями на подоконнике, оранжевыми веселыми занавесочками на окнах и вычищенными кастрюльками на плите. – У вас здесь хорошо.
– А вы что думали, если я проститутка, то у меня кругом грязь? Да мне эта квартира досталась кровью и потом, так неужели я превращу ее в свинарник? Ну да ладно, вы же не обо мне пришли толковать… О Вере. Мне до сих пор не верится, что ее уже нет. Но предупреждаю сразу: я ничего о ее смерти не знаю – ни причины, по которой она могла бы выброситься из окна гостиницы, ни того, кто помог бы ей это сделать. Вера была не болтушка, умела держать язык за зубами, а потому в этом плане на нее всегда можно было положиться. Я имею в виду, – она сделала паузу и внимательно посмотрела Изольде в глаза, – что она никогда и ни за что не стала бы никого шантажировать. Что касается денег, то они у нее, безусловно, были, но не такие, ради которых можно было бы ее убить, тем более что они наверняка хранились у нее дома, а не в гостинице и уж, конечно, не в сумочке…
– Скажите, Света, откуда у Веры это странное желтое платье? – спросила Изольда, тоже закуривая. – Это ее платье?
– Платье прикольное, чумовое, неформальное… Я сначала не поверила, что Верка отдала за него такие бешеные бабки: потратилась на дорогую ткань, английскую сетку, заменявшую ей подкладку, на портниху… Она срисовала этот фасон не то с какой-то американской киноактрисы, не то с нашей местной артистки, с которой Вера хоть и не была знакома, но много рассказывала мне о ней…
– Вы можете назвать ее имя?
– Нет, я не знаю, как ее зовут, но похоже, что эта девица сильно потрепала нервы Верке…
– В смысле?
– У Веры был парень, она его очень любила, но он бросил ее и ушел к этой артистке.
– Артистке? Она что, работает в театре?
– Я думаю, что она работает в основном в постели, но выдает себя за артистку. Вера рассказывала мне про нее разное: что она со сдвигом, любит выпить, что волосы у нее накладные и ресницы тоже, что…
– Она проститутка?
– Не знаю я… – махнула рукой Светлана и отвернулась к окну. – Вера-то могла наговорить про нее всякое-разное, но главное-то я поняла – эта сука увела у нее парня. Причем, не простого сутенера, а человека, с которым у нее все было хорошо, который купил ей и машину, пусть даже подержанную, и шубу, и брюлики…
30 
