очень нудно 
32 
– А я лично все понял: она нервничает, боится лишнее слово сказать про Савелия, поэтому-то и нагородила всю эту чепуху про костюмершу, про театр… Хочешь, я расскажу тебе, что произошло в восемьсот третьем номере гостиницы?
– Хочу.
– Ее перепутали с той, другой девицей и выбросили из окна. И если Вера надела это желтое платье для того, чтобы предстать перед своим любовником в облике его новой возлюбленной и таким образом попытаться при помощи слез или ласки вернуть его себе, то человек, нанявший ребят, которые убили Веру, собирался убрать именно ту, другую…
– Но за что?
– Видно, она в чем-то провинилась перед ним. И сдается мне, что этим человеком и был Савелий…
– Но почему? Ведь он же встречался с ней…
– Ну и что? У них это быстро… Она могла элементарно проговориться, ляпнуть что-то такое, что не понравилось Савелию.
– Это все твои фантазии. А я вот думаю, что в этом вопросе нам сумеет помочь именно костюмерша…
– Может быть… Ну что, куда теперь, к твоему Блюму или Блюмеру?
* * *
В адвокатской конторе Изольде сказали, что Лев Борисович Блюмер уже дней пять как не появлялся здесь.
– Мы же адвокаты, – развел руками немолодой, но аккуратный, строго одетый, при галстуке, мужчина, – свободные люди! Блюмер – адвокат со стажем, у него – клиентура! А что такое клиентура? Это суды, прокуратура, следственный изолятор, изолятор временного содержания, тюрьма, наконец!
– Это вы мне объясняете? – усмехнулась Изольда. – Моя фамилия Хлуднева.
– Изольда Павловна? – Адвокат тотчас вскочил из-за своего стола, чуть не опрокинув телефон. – Рад, очень рад. Вы, драгоценная, поставляете мне основных моих клиентов-убийц, мы бы могли с вами договориться… Я много слышал о вас, о вашем характере…
– Вы набрались, господин адвокат, по самые уши… – Изольда брезгливо оттолкнула его от себя пальцами, словно опасаясь запачкаться. – И это вы называете свободной профессией? Пьете водку с самого утра…
– Как будто вы не пьете…
– Не хамите мне, лучше подскажите домашний телефон и адрес вашего коллеги Блюмера.
В это время в кабинет вошел высокий и сухой, как мумия, человек в сером помятом костюме; увидев Изольду, он поклонился ей в знак уважения:
– Изольда, привет.
Это был адвокат Галицкий. Изольда знала его как одного из самых честных и порядочных адвокатов города, уважала его и всегда, когда представлялся случай, подсылала ему клиентов, о чем он даже не догадывался.
– Господи, как я рада тебя видеть! – Изольда не без удовольствия протянула ему руку для поцелуя. Галицкий, с лицом орангутанга и улыбкой ребенка, сложился пополам, чтобы припасть к ручке гостьи.
Его внешность была настолько обманчивой, что на это бьющее в глаза уродство – непомерно вытянутое лицо, приплюснутый нос, толстые губы, обвислые щеки и близко посаженные глаза – покупались даже самые опытные прокуроры и судьи: казалось невероятным услышать от такой обезьяны сколь-нибудь связную речь. И если в начале судебного процесса Галицкий сидел молча, беспрестанно вытирая в каком-то нервном порыве свои вечно мокрые губы, и по-дурацки улыбался, то когда ему давали слово, вместо ожидаемых воплей примата слышалась речь профессионального опытного адвоката – четкая, лапидарная и одновременно эмоциональная, способная ошеломить аудиторию каскадом неожиданных образов и метафор. Галицкий блестяще парировал все попытки противоположной стороны настроить присутствующих против обвиняемого – настолько искусно он вел психологическую защиту своего клиента.
Такой человек, как Галицкий, мог бы стать одним из самых влиятельных и богатых адвокатов города, если бы не его принципиальная позиция в отношении некоторых судей – он презирал взятки как явление и считал, что адвокаты, марающие руки передачей взяток судьям, лишь позорят себя и подрывают веру людей в правосудие.
– Костя, где Блюмер?
– Тебе понадобился адвокат?
– Да нет, просто по делу…
– Он здесь почти не появляется, только если договорится о встрече с клиентом, а так его днем с огнем не сыщешь. Если хочешь, могу дать тебе его домашний телефон и адрес… И вообще, пойдем-ка лучше ко мне в кабинет, там и поговорим… – Галицкий даже не взглянул на притихшего и тихонько икающего в углу подвыпившего коллегу.
Записав координаты Блюмера, Изольда спросила:
– Ты не знаешь человека по фамилии Мещанинов?
Галицкий пожал плечами, несколько раз утопив свою узколобую голову чуть ли не в грудную клетку. Он был такой странный, подвижный и гуттаперчевый, что Изольда невольно поймала себя на мысли, что никогда бы не согласилась лечь с ним в постель: слишком уж необычен, страшен, напоминает киношных монстров.
32 
