21 
– Мне в этом году будет двадцать семь и…Я боюсь, что если сделаю аборт, то потом не смогу родить никогда, – сказала я самую страшную мысль.
– А от Паши рожать ты готова? От него же не будет никакой помощи, – Марго не жалела меня. И правильно.
– Я не знаю. Он всегда говорил мне, что очень хочет ребенка. По-крайней мере, он будет расти с нормальным отцом.
– Ага. А тебе все-таки придется тратить деньги на его дом в Малоярославце, – пообещала Дашка.
– Я уже на все согласна. Это же судьба.
– Судьба… Да это плохие презервативы, а не судьба, – в сердцах воскликнула Алина. Я поняла, что с подобной проблемой ей и самой приходилось сталкиваться.
– А какой срок? – спросила Даша
– Я не знаю. В том-то и дело. Примерно месяца полтора. А может и два.
– Как так ты не знаешь? – удивилась педантичная Маргарита.
– Вот так. Не помню, – отрезала я.
– Ты хочешь ребенка?
– Понятия не имею.
– А ты уверена, что он обрадуется?
– Да – ответила я. На чем зиждется моя уверенность, я не могла объяснить. Но почему-то в этом я не сомневалась. И у меня появилась собственная версия моего будущего, которая выглядела примерно так. Я говорю Паше, что готова родить ему ребенка. Он, конечно, сильно зол на меня из-за моей жадности и недоверия к нему, но ради ребенка он согласится все забыть и начать заново. Мы с ним снимем квартиру получше и станем откладывать деньги на няню. Он наверняка будет заботливо прыгать вокруг меня, кормить с рук клубникой и поминутно спрашивать, как я себя чувствую. А после того, как родится ребенок, я смогу наконец оценить его (Пашу) по достоинству и через нашу общую любовь к ребенку мы преодолеем все сложности и несуразности наших отношений. И пусть он никогда не станет дизайнером, а я не смогу хвастать перед подругами кольцами с бриллиантами в десять карат. Главное, у меня будет ребенок. И настоящая семья.
– Дорогой, я хочу с тобой поговорить о чем-то очень важном, – дергала я Пашу за рукав вечером того же дня. Подруги поохали, покряхтели и сошлись на том, что сначала надо поговорить с Пашей, только потом что-то решать.
– А? – буркнул он, не отрывая глаз от телевизора.
– Мне надо с тобой поговорить!
– О чем? – снова глаза ловят маленьких зеленых футболистов на экране.
– О важном, – рявкнула я и вырубила телевизор.
– Ну? – он пристально посмотрел на меня и я поежилась.
– Что бы ты сказал, если бы узнал, что у нас может родиться ребенок? – издалека забросила удочку я, но, кажется, он все сразу понял. Он побледнел, вытянулся в кресле как струна и сказал:
– Это правда?
– Что? – заюлила я.
– Ты беременна?
– Да. У нас будет маленький. Ты рад? – я смотрела в его лицо и понимала, что, по всей видимости, он не рад.
– Какой срок? – деловито осмотрев меня, спросил он.
– Я точно не знаю. Наверное, месяц. Я только сегодня узнала.
– А ты уверена?
– Ну, там была такая жирная вторая полоса, что… Хочешь, я тебе покажу? – подскочила я.
– НЕТ! – вскрикнул он и отшатнулся.
– Хорошо-хорошо, – остановилась я и стала ждать, что он скажет.
– И чего ты хочешь? – спокойно-отстраненным голосом спросил он у меня.
– Я? Как чего? Родить нормального здорового ребенка. У нас будет настоящая семья.
– Да что ты? – противно засмеялся он. – Да посмотри ты на себя! Какая из тебя мать? Какая жена? Ты же думаешь только о себе. И ни о ком позаботиться не в состоянии.
– Это почему? – вскипела я. – Только потому, что я не глажу тебе трусы? А ты сам что для меня делаешь?
– Я отдал тебе все, – привычно бросил он.
– Да что все? Это вот я сейчас готовлюсь отдать нашей семье все. Свое тело, свое здоровье, свое время и молодость. И принимаю ответственность за это. А что ты делаешь для нашей семьи?
– Все это бред и ерунда. Я делал все что мог, когда верил, что ты меня любишь. А теперь уже нет никаких шансов для нас с тобой. Ты это почувствовала и залетела, чтобы удержать меня.
– Я? – от возмущения у меня даже остановилось дыхание.
– Да, ты. Ты поняла, что я к тебе охладел. И как все женщины, как и все вероломные стервы, ты считаешь, что можешь привязать меня к себе пузом. Один раз я повелся на это и даже женился.
– Это ты о жене?
– Сейчас я говорю о тебе, – жестко и холодно бросал он в меня слова, – и ты ничего нового не придумала, как привязать меня к себе ребенком. Так знай, если у меня и есть к тебе какие-то чувства, то их недостаточно для того, чтобы создать настоящую семью. И я готов еще пожить вместе и подумать, нужны ли мы друг другу, хотя ты и растоптала во мне самые лучшие чувства. Все равно, я еще слишком привязан к тебе. Но на ребенка я не готов. Точно. Если ты не пойдешь делать аборт, я завтра же соберу свои вещи и уйду.
21 
