108 
– Мой отец будет недоволен. В обычных обстоятельствах это меня порадовало бы, но в настоящий момент это грозит нам кучей сложностей. Нам придется действовать осторожно.
– Разве Люси не следовало бы тоже быть здесь? – спросила Гермиона.
Взгляд Ричарда тут же стал грозным.
– Где моя сестра?
– Наверху, – коротко ответил Грегори.
Теперь поиски сужались всего лишь до тридцати помещений.
– Где наверху? – не унимался Ричард.
Однако Грегори проигнорировал его вопрос. Сейчас еще рано раскрывать местонахождение Люси.
Он повернулся к Хейзелби, который продолжал сидеть в кресле, закинув ногу на ногу. И изучал свои ногти.
Грегори готов был лезть на стену. Ну как этот идиот может спокойно сидеть и глазеть на свои ногти? Надо же, изучать свой маникюр в критический для обоих момент жизни!
– Вы отпустите ее? – мрачно спросил он.
Хейзелби поднял на него глаза и заморгал.
– Я же сказал, что отпущу.
– И при этом откроете ее тайну?
Этот вопрос полностью изменил поведение Хейзелби. Он весь подобрался, оживился, а его взгляд стал пристальным.
– Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, – четко произнося каждое слово, заявил он.
– И я тоже, – сказал Ричард, делая шаг к Грегори.
– Ее шантажируют, – пояснил ему Грегори.
– Но не я, – поспешил заявить Хейзелби.
– Приношу свои извинения, – тихо проговорил Грегори. – Я не имел в виду вас.
– А я все гадал, почему она согласилась выйти за меня, – задумчиво произнес Хейзелби.
– Все устроил ее дядя, – вмешалась Гермиона. Когда все удивленно посмотрели на нее, она добавила: – Ну, вы же знаете Люси. Она не из тех, кто будет бунтовать. Она любит порядок.
– Как бы то ни было, – сказал Хейзелби, – у нее имелась отличная возможность выбраться из всего этого. – Помолчав, он склонил голову набок. – Это мой отец, не так ли?
Грегори кивнул, вернее, дернул головой в знак подтверждения.
– Что совсем неудивительно. Он горит желанием женить меня. Тогда... – Хейзелби сложил руки, потом сплел пальцы. – Так что мы будем делать? Вероятно, решим, что все это блеф?
– Так нельзя, – возразил ему Грегори.
– Ах, да ладно. Вряд ли все так уж плохо. Ну что такого могла совершить леди Люсинда?
– Мы действительно должны привести сюда Люсинду, – снова выразила свою идею Гермиона и, когда трое мужчин одновременно посмотрели на нее, добавила: – А вам понравилось бы, если бы ваша судьба решалась в ваше отсутствие?
Ричард вплотную подошел к Грегори.
– Рассказывайте, – потребовал он.
Грегори не стал делать вид, будто не понял его.
– Все действительно очень плохо.
– Рассказывайте.
– Дело в вашем отце, – тихо начал Грегори и рассказал все, что узнал от Люси.
– Она пошла на это ради нас! – ошеломленно прошептала Гермиона, когда Грегори закончил свой рассказ, повернулась к мужу и стиснула его руку. – Она пошла на это, чтобы спасти нас. О, Люси!
Ричард неистово замотал головой.
– Это неправда, – уверенно заявил он.
Пытаясь не выдать свою жалость, Грегори возразил:
– Есть доказательства.
– Вот как? И какие же?
– Люси говорит, что есть письменные доказательства.
– А она их видела? – спросил Ричард. – Она хоть знает, как определить, подложные они или настоящие?
Грегори тяжело вздохнул. Нельзя винить Ричарда за такую реакцию. Он сам отреагировал бы так же, если бы о его отце выяснились такие же страшные вещи.
– Люси не знает, – продолжал Ричард, качая головой. – Тогда она была слишком мала. Отец никогда так не поступил бы. Это немыслимо.
– Вы тоже были малы, – тихо напомнил ему Грегори.
– Я был уже достаточно взрослым, чтобы узнать своего отца, – парировал Ричард. – И он не был предателем. Кто-то обманул Люси.
Грегори обратился к Хейзелби:
– Ваш отец?
– Он не настолько хитер, – отвел подозрение тот. – Он с радостью пошел бы на шантаж, но использовал бы только правду, а не ложь. Он умен, но не изобретателен.
– Зато дядя изобретателен, – заявил Ричард.
Грегори понимал, что нужно спешить.
– Вы думаете, что он обманул Люси? – с надеждой в голосе спросил он.
– Он сказал ей единственное, что гарантировало ему, что она не разорвет помолвку, – с горечью сказал Ричард.
– Но зачем ему понадобилось, чтобы она выходила за лорда Хейзелби? – вдруг поинтересовалась Гермиона.
Все взглянули на Хейзелби.
– Не имею понятия, – ответил он.
108 
