76 
В твоих рассуждениях еще меньше логики, чем в обычных заявлениях мужчин твоего круга.
— Ты говоришь как моя сестра.
— Принимаю это за комплимент. Она мне очень нравится.
— Мне тоже, но это не значит, что я всегда следую ее советам.
— А вот и я! — В дверях показалась Пенелопа. — О чем это вы беседуете?
— О детях, — отрывисто сказала Каролина.
Пенелопа на мгновение замерла, потом в ее глазах вспыхнула неподдельная радость.
— Правда? Вы меня заинтриговали.
— Пенелопа, — процедил Блейк сквозь зубы, — что ты хотела показать Каролине?
— Ах да, — сказала она рассеянно. — Я не нашла. Поищу позже и приглашу Каролину прийти завтра.
Блейк хотел было возразить, но вовремя вспомнил, что чай с Каролиной — это единственный способ прилично поесть.
Каролина с улыбкой повернулась к Пенелопе.
— Ваш брат и его жена уже дали имя своей новой дочери?
— А-а, вы говорили об их дочери, — сказала Пенелопа разочарованно. — Да, дали. Дафна Джорджина Элизабет.
— Так много имен?
— О, это еще что! У остальных девочек их гораздо больше. Самую старшую зовут София Шарлотта Сибилла Аурелия Натаниэла, но, видимо, Дэвид и Сара истощили свою фантазию.
— Если у них родится еще дочь, — сказала Каролина с улыбкой, — им нужно будет назвать ее просто Мэри и остановиться на этом.
Пенелопа рассмеялась.
— Это невозможно. Они уже использовали это имя.
Кэтрин Мэри Клер Эвелиной зовут их вторую дочь.
— Не решаюсь предположить, как имя их третьей дочери.
— Александра Люси Каролина Виветта.
— А, Каролина. Как мило.
— Удивляюсь, — сказал Блейк, — что ты помнишь все их имена. Единственное, что могу вспомнить я, — это София, Кэтрин, Александра, а теперь еще Дафна.
— Если бы у тебя были собственные дети…
— Я знаю, знаю, разлюбезная сестрица. Нет надобности повторять.
— Я собиралась сказать, что если бы у тебя были собственные дети, ты бы без проблем запомнил их имена.
— Я знаю, что ты собиралась сказать.
— А у вас есть дети, леди Фэруич? — спросила Каролина.
Тень легла на лицо Пенелопы.
— Нет, у меня нет, — тихо ответила она.
— Простите, — прошептала Каролина. — Я не должна была спрашивать.
— Ничего, — сказала Пенелопа со страдальческой улыбкой. — Бог пока не подарил нам с графом детей. Наверное, именно поэтому я так обожаю своих племянниц.
Каролина нервно сглотнула, осознав, что ненароком затронула больную тему.
— Мистер Рейвенскрофт говорит, что он тоже любит ваших племянниц.
— Да, это так. Он замечательный дядя. Он должен…
— Пенелопа, не надо об этом, — прервал ее Блейк.
Дальнейшее развитие этой темы было как нельзя кстати прервано появлением Перривика, который буквально согнулся под тяжестью подноса с чашками, чайником и всевозможной выпечкой.
— Чудеса! — воскликнула Пенелопа.
— Да, — согласился Блейк, — у нас будет не чай, а целое пиршество.
Каролина только улыбнулась. Ее даже перестало смущать урчание в животе.
* * *
Через несколько дней стало очевидно, что ключ от ларца изобилия находится в руках Каролины: слуги отказывались готовить что-либо пристойное, если не были уверены, что она приедет. И ее стали «приглашать» в Сикрест-Мэнор со все возрастающей регулярностью. А однажды Пенелопа даже пригласила Каролину остаться на ночь, когда шел дождь.
По правде говоря, дождь был не такой уж и сильный, но Пенелопа была неглупа. Она обратила внимание на поведение слуг, а хорошо позавтракать она любила не меньше, чем кто-либо другой.
Каролина и сестра Блейка скоро стали закадычными подругами, хотя это и порождало некоторые трудности, например когда Пенелопа предложила поехать в Борнмут. В этом городке слишком многие могли узнать Каролину.
Не говоря уже о том, что Оливер наверняка развесил ее портреты во всех людных местах. Блейк говорил, что, когда он в последний раз был в городе, за возвращение Каролины уже предлагалось вознаграждение.
Каролину не слишком воодушевляла перспектива объяснения с Пенелопой по этому поводу.
Блейка она видела не часто. Он никогда не пропускал чай — ведь кроме всего прочего, это было единственной возможностью нормально поесть. Но обычно он избегал компании Каролины, если не считать редких визитов в ванную, чтобы дать ей новую книгу Так жизнь неспешно текла, заполненная этой странной, но на удивление приятной рутиной, — до одного дня, который наступил через неделю после приезда Пенелопы. Вся троица жадно поглощала в гостиной сандвичи, причем каждый надеялся на то, что остальные не заметят прискорбного отсутствия у него хороших манер.
76 
