48 
И даже когда пожар страсти начал стихать и она, обессиленная, рухнула в объятия Чейза, ее тело все еще сотрясали волны только что пережитых ощущений.
– О! – выдохнула она. У нее дрожал голос. – О, Чейз.
Чейз приподнял голову и улыбнулся. Глаза его блестели от эмоций, не совсем понятных ей. Это было больше чем удовлетворение, почти триумф…
– Да, – шепнул он. – Я чувствую то же самое. – Он сцепил свои пальцы с ее и прошептал прямо ей в губы: – Мэнди, ты сама-то знаешь, как ты прекрасна?
Она чувствовала себя прекрасной – в этом не было сомнений. Улыбаясь, она ответила на его поцелуй, потом еще на один и еще…
Она чуть было не сказала, что любит его. Непонятно, что ее остановило – самый крошечный, чудом сохранившийся остаток здравого смысла, а может, она боялась: не вызовет ли у него страха ее признание.
А позже, на рассвете, лежа рядом с ним, спящим, и разглядывая его лицо, она поняла, что ничего не добилась бы этими словами, кроме осложнения отношений. И ничего не получила бы, кроме боли.
Он лежал на боку, закинув одну руку на нее и запутавшись пальцами в волосах, потому что сон настиг его в тот момент, когда он перебирал пряди ее волос. Она не могла пошевелиться – не то чтобы ей уж очень хотелось изменить позу, но в таком положении она не могла даже голову повернуть, чтобы посмотреть на часы.
Она не знала, долго ли пролежала вот так, вспоминая и размышляя. Но решила, что близится рассвет. Эта мысль вырвала ее из умиротворенного состояния. Горничные вот-вот начнут работу… Или, не дай Бог, проснется Ники!
Она попыталась потихоньку высвободиться из рук Чейза, но едва приподняла голову, как он зашевелился и открыл глаза. На какую-то долю секунды ей показалось, что он ее не узнает. Но потом на его губах заиграла улыбка, рука напряглась, и он снова уложил ее рядом.
– Бежишь? – мягко спросил он.
– Я решила, что было бы глупо нарваться на кого-то из персонала, а если я полежу еще хоть чуть-чуть…
Он приподнялся на одном локте и взглянул на будильник.
– Еще совсем рано.
– Ну, не так уж.
– Только начало четвертого.
– Правда? – Она попыталась повернуться, чтобы увидеть часы. – А я думала…
Но его, похоже, нисколько не интересовало, что именно она думала. Он прильнул к ней поцелуем, и Аманда почувствовала, как вся она натягивается струной драгоценной скрипки, ожидающей прикосновения маэстро.
Из соседней комнаты раздался дикий крик Ники.
Она и раньше слышала его крики – крики злости и раздражения, но ни разу – ужаса. В мгновение ока она выпрыгнула из постели и сунула руки в рукава своего платья, в душе благодаря дизайнера, придумавшего такой удобный фасон. На ходу застегивая пуговицы, она распахнула дверь в спальню Ники.
Ей хватило того света, что проникал снаружи в окна комнаты. Ники сидел на кровати с широко раскрытыми глазами и искаженным от ужаса лицом и не узнал Аманду, даже когда она подлетела к нему. Она осторожно прикоснулась ладонью к его плечу, он не отпрянул, и тогда она его обняла.
– Ну-ну, все хорошо, Ники, – шептала она нежно. – Я здесь, с тобой.
В спальню вошел Чейз, на ходу завязывая пояс халата. Он пристроился на краешке кровати и молчал.
Напряжение внезапно отпустило тельце Ники, он обмяк у нее в руках, но все еще не проснулся. Впрочем, оно, может, и к лучшему, подумала она. Вдруг удастся его убаюкать, чтобы малыш даже и не вспомнил наутро об этом кошмаре.
– Такое часто случается?
Чейза, похоже, тоже отпустила тревога.
– Как сказать. Примерно раз в неделю. – Он провел пальцем по волосикам Ники. – Ох уж эти малыши, – с мягкой иронией добавил он.
Аманда вспомнила его недавние слова о том, что четырехлетние дети обладают инстинктивной способностью вмешиваться в дела взрослых в самый неподходящий момент. Слегка покраснев, она еще теснее прижала к себе Ники.
Веки его задрожали, и он вскинул на нее глаза.
– Мэнди… – сонно пробормотал он, зевнув посреди слова.
– У него это вышло совсем как «мамочка», – прошептал Чейз.
Аманда вся напряглась. Она пыталась убедить себя, что он сделал это замечание мимоходом, особенно не задумываясь. Но не удержалась и подняла на него взгляд. От панического страха у нее расширились зрачки.
Чейз сдавленно ахнул.
– Так вот кто ты такая, – прошептал он. – Бог мой, так вот кто ты.
Она не знала, что именно дало ему ключ к разгадке. Наверняка не детский выговор ее имени; Чейз и раньше его слышал из уст Ники. И ее изумленная реакция тоже вряд ли повинна в этом, поскольку Чейз подсознательно угадал правду еще раньше, иначе не сделал бы своего замечания.
48 
