очень нудно 
67 
– Одевайте её в это. – Он показал старикам на ворох одежды. – Если за ней придут с другой одеждой – переоденьте. Её родители убиты горем, и окажите им любезность – бесплатно!
Моня и Ноня глянули друг на друга, кивнули и опустили головы.
– Идёмте! – сказал Иванов Сорокину, повернулся и пошёл к двери.
В кабинете он положил в портфель несколько бумаг.
– Когда будем разговаривать с журналистом, молчите, от вас несёт как от винной бочки.
– А поздороваться я с ним могу? – Михаил Капитонович, конечно, чувствовал себя виноватым, но, во-первых, у него вчера действительно были обстоятельства, а во-вторых, тон Иванова его задевал. Но Иванов на Сорокина даже не глянул.
– В этом деле есть ещё детали, обсудим, по дороге я вам кое-что расскажу! Сразу скажу про стариков, чтобы больше к этому не возвращаться. Они действительно любопытные! Годов своего рождения не помнят. Оба из воспитательных домов, видимо подкидыши, один из Петербурга, другой из Одессы.
– Моня!
– Нет – Ноня! Я их сам не различаю. Оба промышляли, каждый сам по себе, тем, что напаивали свои жертвы в кабаках, потом вели в закоулки, там убивали, обирали и раздевали. Оба – бессрочные каторжники, и оба освободились в феврале семнадцатого. В Россию не поехали, наверное, много оставили по себе памяти, приехали сюда, опять-таки независимо друг от друга, где-то случайно встретились, напоили друг друга и пошли друг друга убивать, по дороге вспомнили каждый своё и – сдружились. Вот и вся история!
– Прямо по Ломброзо́! – прокомментировал Сорокин.
Иванов замер.
– Чу́дно! Михаил Капитонович! К Ломбро́зо это не имеет никакого отношения, с натяжкой это можно отнести скорее к Фрейду, но… вы сами – почти как Ломбро́зо! Откуда?
– У меня на германской был заряжающий, вольноопределяющийся, студент юридического факультета. – Да вы – находка!
За несколько минут они дошли до доходного дома на Биржевой. Редакция журналиста Ива́нова находилась в третьем этаже. Дверь открыл пожилой мужчина в круглых очках и чёрных сатиновых нарукавниках. Иванов и Сорокин поздоровались и услышали из комнат: «Если это господа из полиции, покажите им, где раздеться, и ведите ко мне!»
Ива́нов вышел к ним в большую комнату, судя по всему, когда-то гостиную, где сейчас за несколькими столами работали люди.
– Проводите господ полицейских в мой кабинет! – сказал он встретившему их мужчине. – Подождите, господа, одну минуту!
Действительно, через одну минуту Всеволод Никанорович Ива́нов зашёл в кабинет и сел за стол.
– Чем могу?
Иванов протянул ему бумаги. Ива́нов, как старому знакомому, улыбнулся Сорокину, пробежал бумаги глазами и вернул.
– Всё правильно! – сказал он. – Я действительно знаком с Элеонорой Боули. Она уехала, но собиралась вернуться. Я проводил её на московский поезд 31 августа сего года. Думаю, об обстоятельствах моего с нею знакомства Михаил Капитонович вам рассказал. Да? Михаил Капитонович? Как я вижу, вы сейчас по сыскной части?
Сорокин был поражён словами журналиста о том, что Элеонора собирается вернуться, и только кивнул.
– Это не совсем так, – в свою очередь сказал Иванов. – Молодой человек ещё не нанят, мы об этом ещё не говорили, но согласился мне помочь.
– Ну, Михаил Капитонович, дай бог, дай бог, а то с работой сейчас в городе трудно… – Журналист обратился к следователю: – Можете на меня рассчитывать, господин следователь. Я видел её горничную, в смысле – горничных.
– Их было несколько? – спросил Иванов.
– Да, последнюю она наняла полгода назад, весной, до этого у неё была другая.
– Вы можете сказать кто?
– Помню, что её звали Дарьей, по-моему – Дарья Михайловна или Дора Михайловна. Она из казачек, но она чем-то не устроила Элеонору, и та её рассчитала.
– А фамилия?
– Мурикова, Дурикова, Чмурикова, как-то так… Надо где-то расписаться?
Иванов отрицательно покачал головой, спрятал бумаги в портфель и ответил:
– Пока нет, но не откажи́те, если будет нужда поговорить с вами ещё!
Иванов и Сорокин встали, Всеволод Никанорович протянул им руку и попросил:
– Господин следователь, я могу сказать несколько слов вашему помощнику наедине? Это не секрет, но всё же.
Иванов вышел.
– Она спрашивала о вас, ещё в Чите. Вам это интересно?
Сорокин кивнул.
– Не тушуйтесь, Михаил Капитонович, слышу, что от вас веет, как из винной бочки, однако что тут удивительного? Можете зайти ко мне?.. Или нет, лучше мы с вами увидимся за ужином, идёт?
67 
