119 
— И кто тебе сказал, что наша задача — минимизация страданий? — иронично поинтересовался Бард.
— А разве нет? — растерялась девушка.
— Наша задача — равновесие, — вздохнул Бард. — Стабилизация, сведение на нет деструктивных процессов. И не забывай, очень часто бывает так, что минимизировав страдание какой-то группы разумных здесь и сейчас, ты обрекаешь на страдание миллиарды в будущем, губишь цивилизацию, способную через несколько столетий стать чем-то огромным. Вскоре ты впервые погрузишься в Сеть, после этого многое поймешь сама, научишься видеть последствия своих и чужих поступков во всем их многообразии. Окончательно став Безумным Бардом, ты добровольно откажешься от права выбора, данного Творцом своим созданиям. Во время отпуска никто не помешает тебе помогать кому-то, но опять же — прежде всего, надо четко осознавать, помогаешь ли ты по-настоящему или же просто тешишь свою чувствительную совесть. И часто бывает так, что настоящая помощь на первый взгляд кажется бездушием и жестокостью. Так-то, девочка.
— Я не понимаю… — жалобно сказала растерянная Элька.
— Это не так-то просто понять. Но попытаюсь объяснить кое-что. На примере. Это пример из моего собственного опыта, я сам совершил эту ошибку и никогда себя за нее не прощу. Представь себе народ с очень жесткой социальной структурой, понятие «доброта», как таковое, отсутствует. С твоей точки зрения. Рабство и прочие «прелести».
— Таких много, — скривилась Элька.
— Да, много, — согласился Древнейший. — Но каждая имеет какие-то свои отличия. Большинство идет обычным путем технологического развития и, чаще всего, растворяется среди других народов, не выдержав конкуренции. Тем или иным образом. Но есть те, чей путь иной, кто сможет со временем подняться до огромных духовных высот. К сожалению, детство цивилизаций переполнено жестокостью, иначе бывает очень редко. И важно увидеть, где равновесие. Я по молодости увидел только жестокость трех родственных разумных рас друг к другу, не заметил нескольких важных моментов в их взаимоотношениях и расселил по разным материкам. Это было непросто, но справился, на свою голову — вскоре все три народа захирели.
— Почему?!
— А это было не сосуществование рас, а симбиоз. Слабовыраженный симбиоз. Когда я просчитал, во что мог за несколько тысяч лет вылиться этот симбиоз, мне стало страшно. Я, желая помочь, обрек на гибель цивилизацию, способную со временем осознать все вокруг, как единое целое, и стать тем самым островом доброты, которого сейчас так не хватает. И именно эта цивилизация была бы способна повести за собой остальные, но не повела, потому что в дело вмешался молодой идиот с чувствительной совестью.
— Владыка Небесный… — прошептала Элька, ежась.
— Я пришлю тебе считку памяти, — усмехнулся Древнейший. — Это не единственный пример, их хватает. Учись предвидеть все последствия своих действий, даже самые отдаленные. Не зря ведь во множестве миров существует поговорка: «Благими намерениями вымощена дорога в ад…»
— Спасибо за урок, — едва слышно сказала девушка, уставившись в пространство перед собой. — Я буду учиться предвидеть.
— А теперь подумай о происходящем в ди-школе, отбросив первое впечатление.
— Ты прав, — Элька опустила голову. — Даже сейчас вижу, что там идет жесткая дифференциация по уровню понимания. Ту же библиотеку взять…
— Да, пример с библиотекой очень показателен, — качнул головой Древнейший. — Воспитанник, у которого хватило любопытства заинтересоваться чем-то помимо даваемого в разжеванном виде, мгновенно переходит на иной уровень. Заметила?
— Конечно. Но…
— Что?
— Они все равно поступают глупо и жестоко, особенно с детьми. При ином воспитании результат будет куда более весомым.
— Ой ли? — прищурился Бард.
— Они совершают слишком много ошибок, идут в тупик! — сжала кулаки девушка. — Пусть ди-эмпаты — неразумные дети. Но детей нужно направлять, давать им понять, где ошибаются!
— Да? — Древнейший откинулся на спинку кресла и со вкусом потянулся, продолжая с любопытством разглядывать Эльку. — Вот и займись.
— Я?! — вскочила она.
— А то кто же, — ехидно усмехнулся Бард. — Ты предложила, тебе и делать.
Дин обалдело уставился на него, открыл было рот, собираясь вмешаться, но промолчал, повинуясь почти незаметному движению бровей Древнейшего. Палач выглядел невозмутимым, однако в уголках его глаз скрывалась ирония.
119 
