очень нудно 
43 
Мною овладевает настоящая паника. Чтобы успокоить внезапно разыгравшуюся внутри бурю, хватаю бокал и делаю еще несколько глотков вина. Даррен смотрит в тарелку и как будто ничего не замечает.
Нет, решаю я. С серьезными разговорами лучше повременить. А то наломаю дров и уж точно до конца своих дней буду кусать локти.
Даррен промокает губы салфеткой и отодвигает тарелку в сторону.
— Помнишь, я сказал вчера, что вполне готов строить новую жизнь? — спрашивает он подозрительно загадочным тоном.
— Гм… — Вспоминая о вчерашнем, я чуть не давлюсь креветкой и допиваю вино. — Да… конечно, помню.
— Я неспроста завел об этом речь, Джой, — явно волнуясь, произносит Даррен. — Знаешь… я все это время раздумывал… О твоей судьбе, о том, что приключилось со мной, о необходимости подстраиваться под обстоятельства и умении определить самое главное в жизни.
Он умолкает и смотрит на меня так, будто я должна что-то прочесть по его глазам, но я не понимаю, что именно. В эти минуты во мне все смешивается и невозможно сказать, кто мне нужен, кто нет и о чем я мечтаю.
Даррен смущенно кашляет. Видеть его таким растерянным непривычно и трогательно. Однако это его поведение настораживает, где-то даже пугает.
— Я хочу серьезно поговорить с тобой, Джой, — произносит он, опуская глаза. — От этого будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь.
Я в ужасе замираю и молюсь о том, чтобы время остановилось и мне не пришлось оказываться в преглупом положении. Да нет же, нет, отчаянно уверяю себя я. Сейчас он все объяснит, и я пойму, что речь о чем-то таком, что непосредственно меня не касается. Ему нужен какой-то совет. Может, с ним связалась Маргарет? Сказала, что осознала свою ошибку и хочет все вернуть?
Цепляюсь за эту мысль и немного успокаиваюсь, хотя где-то на уровне подсознания понимаю, что просто утешаюсь самообманом. Даррен пару минут молчит, глядя на стол.
— Мне правда доводилось… беседовать об этом всего лишь раз в жизни… и то только с одним человеком, то есть не с человеком, а… — сдавленно и путано говорит он. — Черт! Я имею в виду… не просто с человеком, а с… женщиной. С тобой, Джой. Но тогда ты была ребенком. Теперь же… — Он дергает головой, бормочет себе под нос какое-то ругательство и горько усмехается. — До чего же трудно объяснить…
Я сижу, будто каменная, и уже ни о чем не молюсь, просто смотрю на Даррена, хлопая ресницами, и выгляжу, наверное, до предела нелепо.
— У меня совершенно нет опыта в таких делах… — бормочет он, краснея.
По-моему, я никогда в жизни не видела его до такой степени сконфуженным. Вариантов быть не может — он явно надумал…
— В общем, если я что-то сделаю не так, — собравшись с духом, решительно говорит Даррен, — тогда, пожалуйста, прости. И пойми… — Он достает из кармана и кладет передо мной бархатную подарочную коробочку.
У меня от щек отливает краска. Время будто останавливается, звуки приглушаются. Смотрю на кроваво-алый бархат, а в ушах вновь и вновь навязчиво звучат слова отца: «Для долгой совместной жизни задорного блеска в глазах недостаточно! Для этого нужна стабильность и уверенность в завтрашнем дне… Тебе же рожать детей».
Если бы я питала к Даррену только дружескую привязанность и жалость, тогда сумела бы твердо, но вежливо ответить отказом. Он же вызывает у меня, особенно после вчерашнего дня, какую-то сумасшедшую бурю очень сложных неоднозначных чувств. Поэтому, ибо вести себя адекватно я совершенно не в состоянии, поступаю худшим образом, какой только можно придумать.
— Ты что, делаешь мне предложение? — Я разражаюсь идиотским хохотом.
Даррен поджимает губы и смотрит на меня оскорбленно, но явно ожидая, что я вот-вот опомнюсь.
— Тебе смешно? — медленно спрашивает он.
Я снова хохочу. Не подумайте, что я столь жестока. Это нечто вроде истерики. Даррен терпеливо дожидается, когда я успокоюсь, хоть уже нервно постукивает ногой по полу и у него на скулах ходят желваки.
Наконец умолкаю и вытираю слезы с нижних век.
— Слушай, у меня случайно не потекла тушь? — спрашиваю я таким тоном, будто ничего более важного для меня в эту минуту не существует. — Взгляни. — Наклоняю голову вперед и прикрываю глаза, побаиваясь, что сейчас прилюдно получу хорошую затрещину.
Ничего не происходит. Даррен молчит. Открываю глаза, изумленно поводя бровями, но тут вдруг возгораюсь к себе ненавистью. На Даррене нет лица.
43 
