Последние отзывы

  37  

Ошибку тут же исправил.

— По какому делу? Может, личное? Или общественное? Или уголовное?

Штадлер спешно замотал руками, вроде не имеет понятия.

Зусель прошамкал:

— Дело важное. Оно все вместе. Кубло. Чистое кубло.

Зусель показал следующее.

Он себя делегировал ко мне с целью избавить от неприятностей Довида Басина. Басин от горя и невзгод, вызванных безвременной смертью зятя — Евсея Гутина — и болезнью дочери — Бэлки, — дошел до полного нервного изнеможения. Так, Басин Довид Срулевич утверждает, что в смерти его зятя виноват товарищ Цупкой Михаил Иванович. А Бэлку в больнице для психических тоже силой удерживает тот же товарищ Цупкой. Товарищ Цупкой же взял в свой дом младшенького внука по имени Иосиф в виде заложника, прикрываясь усыновлением. Чтоб Басин молчал как рыба. Цель нарушений социалистической законности и всех ужасов, которые совершил капитан милиции товарищ Цупкой, — сокрытие еще одного доселе неизвестного преступления, о чем Басин пока молчит, но без остановки многозначительно намекает окружающим. Общественность Остра возмущена его поведением. Всякому народному терпению, тем более жалости к убитому горем пожилому человеку, приходит конец. Наступил конец и в Остре. Некоторые из соседей прямо говорили Зуселю как старожилу данной местности, что им трудно закрывать глаза на брехню Басина. И они сообщат куда надо, что старик порочит честного сотрудника милиции. В Остре должность товарища Цупкого стала известна благодаря подробным наветам Басина.

Зусель задает вопрос: можно сделать скидку на возраст и состояние Басина, который воспитывает двоих малолетних внуков в своем доме? Скидка необходима в том случае, если Басин, как грозился, сочинил и отправил подробное письмо в партийные органы Чернигова насчет товарища Цупкого. И товарищ Цупкой должен скидку и снисхождение Басину обеспечить по блату. Потому что у товарища Цупкого, как ни крути, воспитывается внук Басина Иосиф. На почве которого дед окончательно повернулся.

Зусель проговорил эту белиберду четко и ясно. Видно, заучивал речь долго.

Вышло хорошо, даже почти не по-еврейски. Только качался со стороны в сторону и иногда всхлипывал, как привык на своих молитвах.

Его заключительные слова были такие.

Если никакой скидки, по мнению товарища Цупкого, не получится Басину за его злостную антисоветскую клевету, так он, Зусель Табачник, заявляет, что завтра утречком пойдет с повинной в милицию и напишет заявление, что Басин ни в чем не виноват, а виноват он, Зусель Табачник, и с него весь строгий и непримиримый спрос вплоть до расстрела, к чему он заранее готовый. Потому что Басина подучил он. И заставил распространять измышления он же.

Табачник высказался и упал коленями на пол. Лицом вниз. Начал молиться и дрыгать руками-ногами.

Я спокойно вылил на него стакан остывшего чая.

Говорю:

— Допустим, скидки не положено ни по какой статье, ни по каким смягчающим обстоятельствам. Ну, пойдете вы во всей своей красе завтра в милицию, накатаете заявление. Вас спросят первое: зачем вам было подучивать бедного Басина, какая ваша выгода? Дело серьезное. И выгода должна быть серьезная. Выгоду вы придумали хоть? А, гражданин Табачник?

Зусель поднял голову. Она плохо держалась на шее и мелко дрожала. Посмотрел на меня, как курица, когда ее уже зарезали, и бросил лицо в пол. Картуз слетел.

Я увидел, что голова у Зуселя абсолютно лысая, с вмятиной посередине. Видно, пробили когда-то, само срослось. Шрам белый, узловатый, с синькой. И кожа ходуном ходит. Вроде родничок у младенца.

Я знал, что трогать человека в подобном состоянии не надо. Надо ждать, пока успокоится.

Посмотрел на Штадлера. Тот замер с раскрытым ртом. Язык шевелится, обломки зубов трутся об мясо. Кое-где кровь капельками. Не сильно. Прикусил неудобно.

— А вы что думаете, Вениамин Яковлевич. Вы ж свидетель. Нравится?

Он замотал головой.

— И мне не нравится, Вениамин Яковлевич. Вы и завтра свидетелем в милицию с ним потащитесь?

Штадлер отрицательно замычал.

— Вас Зусель поставил в известность заранее, о чем состоится беседа? Нет? Так что ж вы купились? Теперь вы пристегнуты к этому делу. Нравится? И мне не нравится. Уходите. И бумажку свою заберите с подписью. Удивительно, насколько вы неумно поступили. Ладно. Забыто навек. И вы забудьте. Как не было. Приснилось. Точно вам советую — приснилось.

  37