11 
— Точно. — Дэниел потянулся и с хозяйской гордостью похлопал Жасмин по шее. — Несмотря на все проблемы, которые она нам создает. Как бы мне хотелось быть жокеем и привести ее к победе, но я уже слишком крупный.
— У жокеев не жизнь, а кромешный ад, сын, — вздохнул Кэмерон. Он понимал желание Дэниела, но хотел, чтобы шея сына была цела.
— Это точно, все эти лошади, деньги, женщины — тяжелое испытание, — признал Дэниел.
Анджело рассмеялся, а Жасмин вытянула шею к Кэмерону.
— Ты все делаешь правильно, девочка, — потер ей нос Кэмерон. — В тебе есть смелость, и я это знаю.
— Она не выиграет, — вмешался Анджело. — Донкастер через три недели.
— Я знаю.
— А что Пирсон?
— Я сам с ним поговорю. Ты держись от него подальше.
— Не бойся, — засмеялся Анджело.
Гости Харта наверняка были удивлены, услышав, как фамильярно Анджело разговаривает с Кэмероном. Но эти двое были скорее друзьями, чем хозяином и слугой. Кэмерон считал Анджело удивительно открытым человеком, а Анджело вынес решение, что у Кэмерона есть здравый смысл. Кроме того, Кэмерон прекрасно знает лошадей, и на этой почве они очень быстро стали друзьями.
Гости стали покидать поле. Под предводительством рыжеволосой Изабеллы они направились на лужайку.
— Что это они делают? — пророкотал Кэмерон.
— Крокетный матч, — пояснил Анджело. — Думаю, до последнего издыхания.
— Крокет — это очень скучно, — подал голос Дэниел.
Но Кэмерон их не слушал. Теперь к Изабелле присоединилась другая женщина, в скучном сером платье и с волосами цвета солнечного света.
— Для Жасмин утренней разминки достаточно, — сказал Кэмерон. — Дай ей остыть, Анджело, и веди в конюшню.
Анджело снова улыбнулся и повел Жасмин. Дэниел, ни слова не говоря, последовал за ними. Кэмерон подъехал к краю загона, спешился, бросил поводья конюху и стал взбираться по склону, направляясь к дому.
— Возьми меня в эту игру, Иззи, — обратился он к Изабелле, застав ее на краю аккуратной лужайки. Чуть подальше уже ожидали разбитые по парам дамы и джентльмены, несколько джентльменов, красуясь перед дамами, размахивали молотками и разминали плечи.
— Мы играем в крокет, — удивленно отозвалась Изабелла.
— Да, я знаю. Дай мне этот чертов молоток.
— Но ты же ненавидишь крокет, — продолжала моргать зелеными глазами Изабелла.
— Сегодня я его обожаю. Я хочу, чтобы ты поставила меня в пару с миссис Дуглас.
— Вот как? — Удивление на лице Изабеллы сменилось нескрываемым любопытством. — Миссис Дуглас, да?
Они оба повернулись туда, где на другой стороне лужайки под деревом стояла Эйнсли, а рядом с ней, пытаясь привлечь ее внимание, возвышался итальянский граф. На ней было платье, отделанное темно-серым кантом, с длинными рукавами и высоким воротником, застегнутое до самой шеи. Такой она не нравилась Кэмерону, потому что напоминала птицу с ярким оперением, завернутую в простыню.
— Тебе надо было сказать об этом раньше, — заметила Изабелла. — Я уже поставила ее в пару.
— Ну так поменяй его.
— Поменять? Дорогой мой Кэмерон, распределять гостей Харта по партнерам — необыкновенно деликатная задача. Вся игра в крокет — это как баланс европейских сил. Если я меняю одну команду, я должна поменять их всех. Я благодарна Эйнсли, что она взяла на себя графа.
К Изабелле подошел Мак, обнял ее рукой за талию и ткнулся носом в щеку.
— Харт и его политизированные игры в крокет. Для этого утра я могу придумать много других, более интересных занятий, чем стучать молотком по шарам на лужайке.
Изабелла покраснела, но не отвела руку мужа, когда она скользнула на живот, где уже рос их второй ребенок.
— Я обещала Харту помочь. Он был просто в отчаянии, когда взывал о помощи.
— Это он может. — Мак потерся носом о ее щеку. — А кстати, где он сам?
— Закрылся с дипломатами и обхаживает их с помощью бренди и сигар, — пояснила Изабелла.
— Оставив скучную работу нам, — проворчал Мак.
Их самого младшего брата Йена тоже не было, но никому даже в голову не пришло спросить почему. Йен не любит толпу, не любит игры, в которых пути к победе он может просчитать за пару минут. Он будет скучать, чувствовать себя неловко и при первой возможности сбежит, давая пищу для разговоров гостям Харта.
В былые времена Кэмерон, волнуясь за Йена, пошел бы искать его, чтобы убедиться, что тот не сидит в одиночестве, глядя часами на чашу из китайского фарфора, и не решает бесконечные математические задачки. Теперь Кэмерон знает: Йен использует свою известную всем нелюбовь к толпе как отговорку, чтобы побольше времени провести со своей женой в постели. Хитрый малый.
11 
