очень нудно 
44 
— Я не собираюсь принимать успокоительное, — сообщил он себе, Молли, всему миру; но сам в этом уверен не был. Просто ему хотелось хоть как-то выразить протест.
— Доктор О'Кифи сказал, что «Ксанакс», который он тебе дал, просто легкое успокаивающее. Его надо принимать, если появится тревожность. А другой рецепт — на более сильное лекарство. Только он два раза повторил: прежде чем на него переходить, пропей сначала «Ксанакс», а потом посоветуйся с лечащим врачом.
— У меня никогда не бывает тревожности!
— Скажи еще, что мы только что арбузы воровали. — Молли свернула на обочину и остановилась. Они уже подъехали к повороту в поместье. — Послушай, Доминик. Сегодня тебя предупредили. Брат сказал, что ты слишком много работаешь. Доктор О'Кифи сказал, что ты слишком много работаешь. Знаешь, если два разных человека говорят, что ты плохо выглядишь, пора лечь и отдохнуть.
— Пока сам не свалился?
— Вот именно. Ты что, не понимаешь, как меня напугал?
— Ты что, не понимаешь, как грубо ты со мной обращалась, миссис Лонгстрит? Не могла обойтись без вранья, чтобы тебя не выгнали из палаты? И потом, с чего ты взяла, что я нуждался в твоем присутствии? Руфус, и тот обошелся бы со мной ласковее.
— Ты вел себя как дурак, — сухо сказала Молли. — Надо же было кому-то остаться с тобой, послушать, что скажет врач. Ты потом обязательно соврал бы, сам знаешь. А еще я испугалась, думала, что во всем виновата, мы же поссорились после тех поцелуев. А еще я заставила тебя все утро бегать и поливала водой. До сих пор не понимаю, как могла машину вести, так руки тряслись, я все пыталась вспомнить хоть что-то про первую помощь, и…
Доминик притянул ее к себе, она уткнулась ему в грудь и разрыдалась в голос, с горестными вздохами, громко всхлипывая и шмыгая носом. Все ее тело вздрагивало от рвущихся наружу эмоций.
Слезы закончились так же внезапно, как и начались. Будто закрыли кран. Она выпрямилась, вытерла тыльной стороной ладони глаза и улыбнулась ему сквозь мокрые ресницы.
— Фу, как глупо вышло. Это же ты больной, а я должна тебя утешать.
— Ты разволновалась. Из-за меня. Прости, Молли.
Она кивнула, достала из сумочки носовой платок и высморкалась.
— Попробовал бы не извиниться! Главное — больше никакой работы. Официально ты в отпуске, как сказал доктор О'Кифи. Посмотри, он даже выписал тебе рецепт на отпуск — ну и умница, — принимать один раз в день в течение двух недель. Так что работа отменяется!
— А куда я дену Дерека, Синару, Бетани и Тейлора, который приедет в понедельник? Запру в чулан?
— Ничего с ними не случится, — решительно сказала Молли и завела машину. — Сегодня я, ты и племяшки будем смотреть кино. Завтра утром, если ты не против, сходим в церковь. Днем поедем кататься верхом. И учти, если для того, чтобы ты немного расслабился и отдохнул, тебя надо будет связать, я так и сделаю. Понятно?
— Не совсем, — улыбнулся Доминик. — Лучше бы ты подсказала, как все объяснить Дереку, Синаре, Тейлору. И Билли Уайт, помоги господи. Кстати, ты, кажется, собиралась меня связать? Уточни, пожалуйста, как именно?
— Вот поросенок, — фыркнула Молли, сворачивая на подъездную дорожку. И улыбнулась.
Доминик определенно чувствовал себя лучше. По-прежнему глупо, но гораздо лучше.
Глава 11
Стоя посреди комнаты, Молли задумчиво смотрела на чемодан, лежащий на кровати. Открытый и пока пустой чемодан.
Чего она стоит? Надо собирать вещи и бежать. Еще час назад она уже должна была быть на полпути неважно куда, главное, подальше отсюда.
Так почему она все еще здесь? Зачем она за ужином целый час болтала с детьми о всякой чепухе, чтобы они не заметили, какой бледный их дядя, как нехотя он ест и как тихо себя ведет?
Может, ради детей? Ради Эла и Лиззи? Конечно, ради них. По крайней мере, Доминик Лонгстрит здесь точно ни при чем, хотя Он и замечательный мужчина. Но мало ли скольких замечательных мужчин она знала? Ни одному из них ей не хотелось щупать пульс или измерять температуру. Таскать с собой бумажные пакеты в сумочке (на всякий пожарный) она тоже не собиралась.
Все это ей не нравится. Ей никто не нужен, а главное — не нужно чувствовать себя нужной кому-нибудь.
— Почему ты так уверена? — спросила она себя, закрыв чемодан и заталкивая его обратно в шкаф. — Раньше в тебе никто не нуждался, если не ошибаюсь.
Она с размаху бросилась на кровать, подперла руками подбородок и уставилась в стену. Ответа на стене почему-то не оказалось, и Молли перевернулась на спину. Теперь она смотрела на полог.
44 
