очень нудно 
48 
Он опять отошел за тот каменный язык горы, из-за которого появился.
Вернулся с туго набитым брезентовым рюкзаком. Опустил его рядом с нашими вещами, раскрыл и вытащил маленький раскладной стульчик. Разложил его и уселся.
У меня заболела шея – чтобы видеть полковника мне приходилось лежать изогнувшись.
А он, простецки расставив ноги, сидел на стульчике.
– Ну давайте я вас поконкретнее проинформирую о данной ситуации, – снова заговорил он. – Вы должны прежде всего понять, шо тяжелое финансовое положение в стране не могло не отразиться на работе СБУ. Нам сейчас приходится обходиться меньшими силами и больше рассчитывать на постороннюю помощь. Но, как вы понимаете, помощь нихто сам по себе не предлагает. Поэтому мы пользуемся пассивной помощью наших граждан. Этот принцип оправдывает себя полностью, когда интересы и цели потенциальных помощников совпадают с нашими. Фактически мы, то есть СБУ, оказываем гораздо больше помощи нашим помощникам, но главное – это результат, а не то, хто кому больше помогает! Если б не мы, нихто из УНА-УНСО не узнал бы ни о существовании тайника Шевченко, ни о том, шо на поиски этого тайника уже отправился русский господин Сотников! Главное – быть в курсе и держать в курсе событий самых способных потенциальных помощников. Но к сожалению еще ни разу наши помощники не смогли нам помочь без нашей же помощи.
Это – как единство армии и народа. Только если мы работаем вместе, нас ждет неминуемый успех. Но, как я уже сказал, сначала нам предстоит научиться доверять друг другу. Поэтому, вы меня извините, но… У нас не должно быть никаких секретов друг от друга…
Полковник тяжело вздохнул, встал и отошел к нашим вещам. Стал методично выкладывать на песок сперва вещи из двойного баула Гули. Там он нашел ее яркие рубахи-платья и свертки с запасом чая и сырными шариками. Содержимым ее баула он остался явно недоволен и поэтому с двойной энергией и усердием взялся за мой китайский рюкзак. Как-то небрежно выпихнув на песок банки «детского питания», он вытащил пакет, в котором лежала папка с рукописью Гершовича. Тут же он вытащил папку и поднес к глазам. Чихнул и отодвинул от лица. Снова принюхался, сначала осторожно, потом как-то уже успокоенно.
Раскрыв папку и пролистав бумаги, полковник перевел довольный взгляд на меня.
– Далеко тебе пришлось ее нести. От Пущанского кладбища прям до Мангышлака… – протянул он голосом человека, говорящего гораздо меньше, чем ему известно. – Теперь моя очередь.
«Ну вот, – подумал я. – Похоже; что только ленивый за мной не следил в Киеве! И УНСОвцы, и СБУшники, и любители финского „детского питания“. Просто удивительно, как я еще умудрился сюда живым добраться!»
Снова мне вспомнились следы на песке, виденные мною несколько раз после высадки на каспийский берег.
– Полковник, – спросил я. – Так это вы за мной в пустыне следили?
– В каком смысле?
– Я несколько раз утром видел следы в тех местах, где ночевал.
– Может, эти? – кивнул он на Петра с Галей.
– Нет, – ответил я. Полковник нахмурился.
– Да в общем-то я знаю, шо это не они – я сам за ними следил,.. – Полковник Таранедрсо задумался. Потом развел руками. – Вроде никого здесь больше быть не должно – все заинтересованные стороны уже собрались…
Некоторое время он молчал. Потом опустил папку на песок рядом со стульчиком и занялся вещами Петра и Гали. Выпотрошил их хозяйственную сумку (длинными ручками. Осмотрев вывалившиеся оттуда вещи, довольно крякнул. Взял в руки алюминиевую джезву, банку молотого кофе «Якобе» и блок «Сникерсов». Бросил хитрый взгляд на Петра и Галю. Галя лежала на боку и смотрела куда-то в сторону, а Петр, так же, как и я, изогнувшись, молча следил за полковником.
Разобравшись с вещами пленников и потратив минут пятнадцать на изучение записной книжки, принадлежавшей, по всей видимости, Петру, полковник Тараненко снова уселся на раскладной стульчик. Теперь его лицо выражало полную самоуверенность.
– Ну шо, можем дальше поговорить! – решительно произнес он. – Сперва с представителем «москалей», – и он проницательно уставился на меня. – Биографию свою рассказывать мне не надо, это мы уже читали. Начнем с другого – как это вас угораздило влезть в святые для каждого украинца дела. – И он с усмешкой бросил взгляд на Петра.
– Что вы имеете в виду? – спросил я.
– Ну шо, конечно, ваш интерес к Тарасу Григорьевичу, да еще в таком, можно сказать, международном масштабе.
48 
