82 
– Надеюсь, вы действительно знаете нечто стоящее.
– Вы не пожалеете.
– До завтра, Полина Сергеевна.
– Всего доброго.
Напряжение было слишком велико. Воробьева не смогла сдержаться и расплакалась. Никто не видел ее слез, поэтому она могла позволить себе выплакать все свое волнение, всю опасность ситуации, в которую попала. Собственно, она сама создала ее. Она давно стала заложницей успеха романов Дмитрия. Теперь во имя его памяти ей предстояло сделать невероятное. Она должна воскресить его последний проект. Тот, в который он вкладывал столько надежд. Дмитрий верил, что успех этого романа вознесет его еще выше, увеличит его читательскую аудиторию, утвердит в качестве самого востребованного автора современности. Для этого она должна была снова написать роман… за него. Ради того, чтобы снова быть вместе, она согласилась.
Обманом больше, обманом меньше. Полина помогала ему чувствовать себя счастливым. Понимая, что это ощущение дарит ему не ее любовь, не ее преданность, она не пыталась ничего изменить. Хотя нет. Однажды от отчаяния заговорила с Дмитрием о том, что это она – настоящий автор его романов. Какая глупость! Пыталась подтолкнуть его к переменам, используя последнее средство. Это было нечестно, как и все, чем были пропитаны их отношения. Но сейчас, когда угасла последняя надежда, Полине хотелось помнить только хорошее. Она вычеркнула из памяти все, что могло бросить тень на последнего мужчину в ее жизни. Она выполнит свое обещание. Будет работать по ночам, но роман, о котором мечтал Шахов, выйдет в свет. Издатель не откажется от возможности напечатать последний роман трагически ушедшего из жизни автора. Это большой куш. Ей от него ничего не нужно. Правда, она выдвинет условие. Если его не примут, ничего не будет, но отказываться от задуманного Полина не собиралась.
На следующий день ровно в половине пятого Воробьева переступила порог приемной директора издательства «Атолл». Миловидная девушка с иссиня-черными гладко зачесанными волосами и чуть раскосыми карими глазами радушно приняла посетительницу.
– Добрый день, Тина. – Полина волновалась, крепко сжимая в руках сумочку.
– Полина Сергеевна?
– Да. Мне назначено.
– Сейчас я доложу. Можете оставить вещи здесь, – Тина указала на вешалку, где висела чья-то кожаная куртка и длинный бежевый плащ.
Полина сняла кардиган, оставшись в черной водолазке и черной кожаной юбке. Юбка едва доходила до колен. Воробьева сомневалась, не будет ли она выглядеть вульгарно, но в конце концов решила, что в данном случае важнее то, что она будет говорить, а не то, как она одета. Черный цвет красноречивее любых слов. Оглядев себя в большом овальном зеркале, Полина повернулась. Встретившись глазами с секретарем, дала понять, что готова к аудиенции.
– Подождите минутку, – Тина грациозно поднялась из-за стола и исчезла за массивной дверью. Через минуту она распахнула ее перед Воробьевой: – Заходите, пожалуйста.
После обмена приветствиями Арсеньев предложил Полине занять место напротив него. Указав на вращающееся кожаное кресло, Алексей Викторович внимательно наблюдал за каждым движением посетительницы. Та держалась спокойно и с достоинством. Села, удобно устроилась и, закинув ногу за ногу, смотрела на него прямо, с вызовом. В какой-то момент Арсеньев растерялся. Оказывается, под его руководством работают очень даже красивые женщины. Как он мог не заметить ее на редакционных сборах? Он не всегда присутствует на них, но должно было хватить одного раза, чтобы обратить внимание на такую женщину. Какие у нее грустные глаза. И эта бледность так идет к ее роскошным волосам цвета спелой ржи. Классическая красота, не требующая особых усилий, чтобы быть замеченной. Наверняка эта женщина знает себе цену.
Арсеньев так увлекся, что на какое-то мгновение забыл о цели этой встречи. Встряхнувшись, он попытался улыбнуться самой располагающей улыбкой, той, которая открывает доступ к любой информации.
– Я могу закурить? – Полина выжидающе посмотрела на Алексея Викторовича.
– Конечно. – Арсеньев потянулся в сторону, что-то щелкнуло. Брови Воробьевой взметнулись вверх. – Это очиститель воздуха.
Воробьева достала из сумочки пачку сигарет, но поняла, что руки так дрожат, что она не сможет воспользоваться зажигалкой. Начальству не обязательно знать, насколько у нее расшатаны нервы. Тем более что ее предложение должно исходить от уверенной и полной сил женщины.
82 
