84 
– Давайте так, Полина Сергеевна. Я выплачу вам единоразовое денежное вознаграждение, солидное вознаграждение. От вас мне нужна дискета с романом. Из рук в руки и гарантия, что написанное не попадет в другое издательство. – Арсеньев подошел к Полине. Ему нравилось, как она держится. – Согласны? Соглашайтесь. Не упрямьтесь. Я понимаю ваши чувства.
– Нет, не понимаете.
– Главное, что… в камере вам вряд ли разрешат пользоваться компьютером. Без него все усложнится, да и наше общение с вами – тоже.
– Я ни в чем не виновата, – твердо произнесла Воробьева, – и ваши намеки по меньшей мере оскорбительны!
– Да? У вас будет лет пятнадцать, чтобы доказать это, Полина Сергеевна.
– Вы еще будете просить прощение. – Она направилась к выходу. Взявшись за дверную ручку, оглянулась. – Жаль, что мы не смогли договориться. Я на самом деле хотела помочь родному издательству. Ведь мы – одна команда. Я так думала.
Оставшись один, Арсеньев не мог усидеть на месте. Он не заметил, как снова оказался у окна. Сверкнула молния, мгновенно полил дождь. Наверняка холодный. Его прозрачные нити нещадно стучали по стеклу под порывами сильного ветра. Внизу улица превратилась в странную поляну с цветами из раскрывшихся зонтиков. Пестрые, в пастельных тонах, с рисунком и без, они сновали в противоположных направлениях. Но взгляд Арсеньева был прикован к женщине, которая в такую стихию не пожелала воспользоваться зонтиком. Полы ее кардигана нещадно трепал ветер. Волосы казались взволнованным облаком, потерявшим способность двигаться. Оно замерло на месте, с каждой минутой превращаясь в тяжелые слипшиеся мокрые пряди волос. Полина стояла у края дороги, прижимая к груди сумочку.
«Дискета была у нее с собой, – подумал Арсеньев. Но снова ругать себя за отсутствие дипломатичности не стал. – Пусть разберется с законом или закон – с ней, тогда посмотрим».
Вернувшись за рабочий стол, Алексей Викторович тщетно пытался настроиться на рабочий лад. Разговор с Воробьевой не давал ему покоя. Пожалуй, женщина попала в передрягу. Если ей удастся выйти из нее без потерь, он с удовольствием выполнит ее условия. Ему нужен новый роман Шахова, но сотрудничать издательство может только с людьми законопослушными, незапятнанными. В ближайшие дни положение Воробьевой может оказаться, мягко говоря, шатким. От тюрьмы и от сумы…
Арсеньев трижды сплюнул через левое плечо. Выпутается Полина Сергеевна – они еще не раз встретятся. Ему нравится иметь дело с людьми уверенными в себе. В какой-то степени в этом – залог успеха. «Атолл» еще никогда не ошибался с авторами. Хотелось бы продолжить такую замечательную традицию, а насчет одной команды – это все относительно. Пусть каждый считает как ему угодно. Арсеньев знает одно: главное – интересы издательства, а остальное – лирика для хлюпиков и слабонервных.
Альбина была в отчаянии. Полоса невезения не заканчивалась. То есть в конечном успехе предприятия она не сомневалась. Этому ее научил Дмитрий.
– Не будешь уверена в себе – ничего не выйдет. Это не означает, что ты должна тупо повторять «все получится». Нет, главное, иметь намерение исполнить задуманное, расслабиться и спокойно идти к цели. Понимаешь?
Ей казалось, что она понимает. Но сегодня, когда она в очередной раз наткнулась на препятствие, Альбина едва не впала в отчаяние. Сколько же ей предстоит пережить, прежде чем удастся выполнить обещание, данное самой себе? Она должна доказать, что Дмитрий – обманщик. И совершенно не имеет значения, что Шахова уже нет в живых. Она же собирается открыть правду миру, миллионам обманутых. Низвергнуть кумира – стало ее навязчивой идеей, не потерявшей актуальности с гибелью Дмитрия. Альбине стоило немалых усилий принять происшедшее.
Назимов, проявлявший в те дни такт и дипломатичность, тоже был сам не свой. Он переживал трагический нелепый уход друга и боялся показать, насколько скорбит. Первое, что он решил в те дни – разрыв с Альбиной неминуем. После того телефонного разговора Назимов сказал себе, что больше не хочет ее видеть. Но она вдруг приехала сама, уткнулась в его плечо и расплакалась. Ролан растрогался. Разорвать отношения в такой момент показалось ему кощунственным. Ему выпала нелегкая миссия – предугадывать настроение Альбины, а она вела себя непредсказуемо. То плакала, причитала и говорила, что не сможет пережить похороны. То вдруг впадала в неописуемую ярость, кляня, на чем свет стоит, шарлатана, срежиссировавшего свою красивую смерть на взлете.
84 
