с удовольствием перечитала 
18 
В глазах Ильина засветились искорки.
- Это только так кажется, - произнес он. - Если наши самолеты в воздухе - вам ничего делать не надо. Подавлять огонь требуется лишь в периоды взлета и посадки истребителей. А они длятся считанные минуты. Самолетов мало, вы это знаете. Так мы с вами не только сохраним летный состав, но убережем и аэродромную команду, которая выравнивает полосу под обстрелом.
- Тогда все дело в обмене своевременно оговоренными сигналами, - заключил артиллерист.
- Мы протянем между нашими командными пунктами телефонную линию и будем вас предупреждать о начале работы, - подытожил Ильин под одобрительные голоса находящихся в блиндаже летчиков.
- Вашу просьбу доложу генералу, - сказал, вставая, майор. - Думаю, возражений не будет.
- Тогда на сегодня закончим. - Ильин положил на стол обе ладони, налегая на него широкой грудью, встал. - Утром и начинаем с вами работать, как условились.
Артиллерист ушел.
Капитан Ильин подробно уточнил план предстоящих действий. По сути, это вылилось в настоящую предварительную подготовку к полетам. В заключение командир спросил:
- Все ли ясно?
- Все, - дружно подтвердили собравшиеся. Летчики встали, чтобы разойтись. Но капитан Бискуп поднял руку.
- Одну минуту, - остановил он поднявшихся. - Хочу сообщить одну новость, неприятную, к сожалению. - Капитан подождал, когда установится тишина, и продолжил: - Связь с Ленинградом у нас ненадежная, корабли приходят редко. С Моонзундских островов к нам эвакуируются тысячи бойцов. Командование базы приняло решение вторично сократить продовольственные пайки. Прошу понимать это как временную и вынужденную меру.
Бискуп смотрел на боевых побратимов. Его известие они восприняли спокойно. Раздался только один вопрос:
- На сколько же сокращается паек?
- Хлеба - до пятисот граммов, ну и остальные продукты соответственно, - ответил капитан.
Василий вспомнил, что он видел в Ленинграде перед отлетом на Ханко. Истощенные голодом и холодом, люди трудились и боролись самоотверженно. Во всем чувствовалась несгибаемая воля ленинградцев к победе.
- Друзья! - нарушил тишину Голубев. - В блокадном городе люди получают в несколько раз меньший паек, но держатся стойко. Если бы им дали наш паек, они, наверное, были б самыми счастливыми.
- Верно сказал лейтенант, - оживился Бискуп. - А мы с вами - дальний форпост Ленинграда.
Он подошел к летчикам, положил руки на их плечи и мягко, по-отечески произнес:
- А теперь нужно хорошенько отдохнуть. Завтра напряженный летный день.
Через минуту блиндаж опустел. Остался лишь всегда находящийся здесь оперативный дежурный.
4
Голубев, первым поднявшийся в небо, качнул крылом истребителя. Как и было условлено, тотчас же две четверки самолетов взмыли от среза воды на высоту. Группа взлетела под яростный аккомпанемент немецких батарей. Но спасибо нашим артиллеристам: они сдержали слово, начав артиллерийскую дуэль, и огонь врага Ущерба экипажам не причинил.
Теперь, в воздухе, летчики, что называется, во все глаза смотрели вперед, пытаясь как можно раньше обнаружить бомбардировщики противника, если те вдруг появятся у наших берегов. Ведущий, учитывая погоду, внес поправку к курсу, но сильный боковой ветер, думал Голубев, все же, наверное, снесет восьмерку истребителей в сторону.
Так и случилось: остров показался справа на траверзе пути. Голубев развернулся к острову и через минуту увидел белую башню сорокаметрового маяка. Рядом с ним виднелась примитивная деревянная пристань. Это и был мыс Тахкуна - последняя опорная точка острова Хийумаа, которую стойко удерживали советские воины.
Море штормило. Даже с высоты было видно, как огромные волны зло ударяют в бревенчатый причал, накрывают всю пристань, далеко накатывая пенистую воду на песчаный берег мыса. Несколько крошечных катеров и мотоботов, словно муравьи, сновали у пристани. Поочередно подходя к причалу, они брали на борт изнуренных непрерывными боями людей и, тяжело покачиваясь на крутых волнах, уходили в море. Им предстоял нелегкий путь до Ханко...
Небо заволокло плотными облаками. Истребители, расположившись этажеркою, планомерно выписывали восьмерки над пристанью. Летчики зорко осматривали воздушное пространство. Каждый из них понимал, что в хмурую погоду бомбардировщики врага могут появиться не как обычно - с юга, со стороны солнца, а и с других направлений. Наиболее вероятно - со стороны моря, где обнаружить их сейчас значительно труднее. Время патрулирования кончалось. Голубев уже собрался возвращаться домой, как вдруг увидел: с запада, со стороны моря, как-то крадучись, приближается "юнкерс". "Один, - прикинул командир группы. - Но почему один? Хочет, наверное, отвлечь наше внимание... Да, чтобы обеспечить выход своих бомбардировщиков с другой стороны".
18 
