Последние отзывы

  77  

Porqué se esconde? ^[160] спросил Глэнтон.

Старик не ответил.

De dónde viene? ^[161]

Старику, похоже, была противна сама мысль о диалоге. Он примостился на корточках среди листьев, сложив руки. Глэнтон наклонился и сплюнул. Потом мотнул подбородком в сторону ослов.

Qué tiene allá? ^[162]

Hierbas,^[163] пожал плечами старик.

Глэнтон посмотрел на ослов, потом на старика. И повернул коня к тропе, чтобы вернуться к отряду.

Porqué me busca? ^[164] крикнул ему вслед старик.

Отряд двинулся дальше. В долине им встречались орлы и другие птицы, там водилось множество оленей, попадались дикие орхидеи и заросли бамбука. Река здесь стала уже довольно полноводной, она текла мимо огромных камней, и из-за высокого полога густых джунглей то и дело пробивались водопады. Судья взял за правило ехать впереди с одним из делаваров, у него была винтовка, из которой он стрелял по птицам маленькими твёрдыми семенами опунции. По вечерам он умело препарировал подстреленных птиц с красочным оперением, натирал шкурки порохом, набивал жгутами сухой травы и упаковывал к себе в сумки. Он перекладывал между страницами записной книжки листья деревьев и растений, подкрадывался на цыпочках к горным бабочкам с рубашкой в руках, что-то при этом нашёптывая. Он и сам был прелюбопытным предметом для изучения. Когда он делал очередные записи в своём кондуите, повернув его к свету костра, наблюдавший за ним Тоудвайн спросил, с какой целью он всё это делает.

Перо судьи перестало скрипеть. Он поднял глаза на Тоудвайна. И принялся писать дальше.

Тоудвайн сплюнул в костёр.

Дописав, судья захлопнул записную книжку, положил её рядом с собой, сомкнул ладони, провёл ими у носа и рта и положил ладони на колени. Всё сущее, начал он. Всё сущее в творении, о чём я не знаю, существует без моего на то согласия.

Он оглядел тёмный лес, где они остановились на ночлег, и кивнул на собранные образцы. Может показаться, что эти безвестные создания мало что или вообще ничего собой не представляют в этом мире. Однако самая малая кроха может пожрать нас. Любое крохотное существо вон под тем камнем, о котором человек ничего не знает. Только природа может сделать человека рабом, и только когда существование этих тварей, всех до одной, будет выявлено и они предстанут перед человеком во всей неприкрытости, он станет настоящим сюзереном земли.

Что такое «сюзерен»?

Владелец. Владелец или господин.

Почему тогда не сказать «владелец»?

Потому что он особый владелец. Сюзерен правит даже там, где есть другие правители. Своей властью он может отменить решения любых правителей.

Тоудвайн сплюнул.

Судья положил ладони на землю. Потом взглянул на вопрошавшего. Это моё требование, заявил он. И всё же повсюду есть уголки, где жизнь течёт сама по себе. Сама по себе. А чтобы она была моей, всё на земле должно происходить только с моего произволения.

Тоудвайн сидел перед огнём, положив один сапог на другой. Ни одному человеку не дано познать всё на этой земле, проговорил он.

Судья склонил набок огромную голову. Человек, считающий, что тайны мира сокрыты навсегда, живёт в неведении и страхе. Предрассудки губят его. Всё содеянное им в жизни будет стёрто каплями дождя. Но тот, кто ставит задачу выбрать из всего этого хитросплетения нить порядка, одним лишь этим решением примет на себя управление миром и, приняв его, сможет узнать, как диктовать условия собственной судьбе.

Непонятно, при чём здесь тогда ловля птиц.

Свобода птиц оскорбляет меня. Они все будут у меня в зоопарках.

Неслабый зоопарк будет.

Ну да, улыбнулся судья. И тем не менее.

Ночью мимо прошёл караван. Головы лошадей и мулов были закутаны в пончо, их тихо вели в темноте, а всадники прикладывали пальцы к губам, призывая друг друга к осторожности. С высокого валуна, откуда просматривалась вся тропа, за ними наблюдал судья.

Утром отряд отправился дальше. Перейдя вброд мутную речку Яки, они двигались через посадки высоких, выше верхового, подсолнухов, чьи безжизненные плоские лица были обращены на запад. Местность становилась всё открытее, на склонах холмов встречались кукурузные поля и расчищенные участки, где стояли шалаши, росли апельсины и тамаринды. И ни единой человеческой души. Второго декабря тысяча восемьсот сорок девятого года они въехали в город Урес, столицу штата Сонора.

  77