30 
С таким неуважением к собственной персоне тщеславный Садюкин смириться никак не мог, а потому задумал простую, но очень коварную месть, которую должен был испытать на себе не только Зубоскалин, но и все его друзья за компанию.
Хитро улыбаясь в предвкушении скорой расплаты с врагами, Фрол Петрович приблизился к курсантам и елейным голоском спросил:
– А почему это вы не на занятиях?
– Потому что нас Мочилов к себе вызывал, – отчитался за всех Веня.
– Так-так, а какое у вас сейчас должно быть занятие? – продолжал допытывать физрук.
– У нас? Э-э... – замялся Веня.
– У нас сейчас физкультура должна быть, – подсказал ему на ухо Пешкодралов.
– У нас должна быть физкультура, – счастливо отозвался Кулапудов и тут же осекся, поняв, что именно к Садюкину на занятие они и опоздали.
– То есть вы опоздали ко мне на занятие, – уже менее ласковым голосом уточнил физрук.
– Фрол Петрович, – первым опомнившись, затараторил Федя. – Извините, но мы же не специально, нас к себе Глеб Ефимович вызывал...
– А вам, курсант Ганга, пока никто слова не давал, – перебил его Садюкин. – В общем, так, на сегодня у меня запланировано новое, придуманное мною и мною же усовершенствованное испытание.
Ребята молчали, выжидающе глядя на преподавателя.
– Сейчас мы пройдем на спортплощадку, и там я вам все расскажу, – продолжал физрук.
– На площадку? – удивился Дирол. – Но ведь на улице под тридцать мороза. Я думал, мы в спортзале заниматься будем.
– К сожалению, Зубоскалин, мое новое испытание в спортзале никак нельзя выполнить, – едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, прошипел Садюкин. – Быстро все на спортплощадку!
Вскоре ребята узнали, почему новое испытание никак не подходит для теплого спортзала. На спортплощадке Садюкин приказал всем построиться, а затем, прохаживаясь взад и вперед перед курсантами, начал объяснять:
– Нынешние морозы натолкнули меня на очень дельную и полезную мысль. Я вдруг подумал: а что, если будущему милиционеру придется работать на таком вот холоде...
– Интересно, это он к чему? – шепотом спросил Дирол у Вени, но тот только неопределенно пожал плечами.
– И не просто работать, а сидеть в засаде долгими часами, выслеживая преступника, – продолжал тем временем Фрол Петрович, – а для этого без хорошей закалки никак не обойтись, не то в один миг можно превратиться в замороженную креветку.
Теперь уже насторожился не только Дирол. У каждого из ребят появилось очень неприятное предчувствие, которое начало расти с каждым новым словом Фрола Петровича.
– Наш милиционер должен мужественно переносить как невыносимую жару, так и жуткий холод, ибо преступник никогда не дремлет. Поэтому, поразмыслив, я решил помочь будущим милиционерам, то есть вам, подготовиться к подобным испытаниям. В течение всего занятия вы должны будете пролежать в сугробе, не шевелясь и ничем не выдавая своего местонахождения.
– Ага, да я и так не выдам, потому что в первые же пять минут насмерть окоченею, – с ужасом пробормотал Дирол.
– Вам что-то не нравится, курсант Зубоскалин? – услышал его бормотание Садюкин.
– Все нравится. Я просто в восторге, – невесело откликнулся Санек.
– Я так и предполагал, – ехидно улыбнулся Фрол Петрович и продолжил: – Место для себя вы можете выбрать любое, но только в пределах спортплощадки. На это вам дается три минуты. Я отвернусь и не буду видеть, куда вы спрячетесь, а потом начну вас искать. Того, кого я найду первым, заставлю сделать пятьдесят прыжков через сугроб перед школой.
– А второму что будет? – спросил Пешкодралов.
– Второй сделает сорок прыжков, третий тридцать, ну и так далее. Избавлен от прыжков будет только тот, кого я найду последним. Все поняли? – Садюкин окинул курсантов насмешливым взглядом. Он-то точно знал, что Зубоскалина обнаружит самым первым, потому что тот и минуты на месте постоять не может, а не то что пролежать в сугробе целый час. А вот последним наверняка будет его любимец, курсант Ганга. Он самый спокойный и выносливый из всей группы, к тому же легче всех своих белокожих сокурсников переносит морозы.
– Ага, знаю я его, – уже начиная коченеть от мороза, сквозь зубы процедил Дирол. – Обязательно подглядывать будет.
– Не будет, он слишком честный. Этого у Садюкина не отнимешь, – успокоил его Кулапудов.
У Фрола Петровича действительно и в мыслях не было подглядывать. Устраивать различные каверзные испытания курсантам он любил, но делал это всегда открыто, без всякого жульничества со своей стороны. Объяснив задание, Садюкин достал из кармана секундомер, нажал на кнопку, отвернулся, махнул рукой и крикнул:
30 
