очень нудно 
68 
– Что с ней происходит? – вклинился Вадим, опасаясь, что Чернов выскажет еще что-то резкое.
– Пока ничего, – спокойно ответила Люба.
– А что будет? – терпеливо продолжил расспрашивать мужчина.
– Не знаем. Но безнаказанной она не останется, к сожалению. В нашем мире, как и в гражданском обществе, тоже действуют свои законы. Только решения выносятся куда более беспристрастным судом. Она преступила и должна ответить.
– И вы говорите об этом так… спокойно? – сощурился Вадим, Алексей же выдернул руку из ее и подул на ссадины – совсем как мальчишка. Он посмотрел на хозяйку с такой обидой, будто ставил ей в вину разбитые костяшки.
– Она ведь совершила это в состоянии аффекта! Ее спровоцировали, загнали в такие условия, что иначе и не смогла бы среагировать! – начал закипать Вадим. От возмущения, клокотавшего внутри, щеки порозовели, на лбу выступили капельки пота, и русые волосы налипли на него, как у мальчишки, набегавшегося во дворе с друзьями.
Он с трудом сдерживал себя, чтобы не взорваться, как Чернов, понимая, что Люба ни в чем не виновата. А лишь не хочет из своих соображений говорить, где Инга, хотя наверняка знает. И, возможно, она права, раз говорит, что у «них» действуют какие-то свои законы. Но они-то с Алексеем живут совсем по другим правилам! И не гражданские законы он имеет в виду, а чувства. Беспристрастность «высших судей» видится ему как раз недостатком, иначе как можно не принять во внимание, что на преступление пойти сестру вынудили, она совершила его в состоянии аффекта. И то, сколько Инга жертвовала собой ради спасения других, дважды чуть не погибла, – это, значит, не считается? Ее добродетели списали в утиль из-за одного проступка. А ведь жила всю жизнь по правилам, соблюдая все эти законы, заповеди и что там еще…
– Не понимаю, – прошептал он, глядя на Любу так беспомощно и растерянно, как ребенок, впервые столкнувшийся с несправедливостью. – Не понимаю, почему… за что ей все это? Она же ведь никогда…
– Знаю, Вадим, – мягко перебила его Люба полным сочувствия голосом. – Я все знаю. Думаете, не переживаю за нее так же, как и вы? Думаете, все эти «почему?» не мучают меня? Но проклятие никуда не делось. Оно «висит» над Ингой. И она ушла, чтобы отвести его. Пока мы не найдем выход, она не вернется к вам – самым любимым людям.
– «Мы»? – ухватился за это обобщающее местоимение Чернов. – Значит, вы все же знаете, где она находится.
– Алексей, давайте не будем начинать сначала, – устало вздохнула Люба. – Не буду обманывать, предполагаю, где она может быть, но не уверена, что это на самом деле так. И да, я буду помогать ей до конца, как помогала раньше, как помогаю сейчас. Вы тоже поможете ей, если дадите спокойно разобраться со всем самой, не будете мешать. Если вы действительно хотите, чтобы она вернулась, чтобы с ней все было в порядке, – не вмешивайтесь!
Последнюю фразу она произнесла так жестко, что ни у Алексея, ни у Вадима больше не нашлось слов возражения.
Лиза робко потянула отца за край рубахи, и тот наконец-то обратил на нее внимание.
– Что, Лиза? – с еле скрываемым раздражением спросил он.
– Мне нужно в туалет… – прошептала дочь. Чернов закатил к потолку глаза, словно говоря «ну что ты как маленькая?». И затем вопросительно посмотрел на хозяйку.
– Конечно, конечно! – засуетилась Люба, радуясь, что неприятный разговор, похоже, закончился. – Лизочка, пойдем, я тебе покажу нужную дверь.
Когда девочка скрылась в туалетной комнате, Люба шепотом, будто боясь, что малышка может услышать, обратилась к мужчинам:
– И ради бога, не вмешивайте ее в эти дела! Если вам дорога дочь, Алексей. Если вы не хотите потерять и ее.
Чернов невольно вздрогнул и отпрянул, будто Люба вдруг превратилась из милой, приятной женщины в страшную ведьму, брызжущую проклятиями.
– А вы… вы бы могли помочь Инге? Ну, там, снять это проклятие, – пробормотал он, глядя на женщину честным и даже немного наивным взглядом.
– Я пробовала, Алексей. Но у меня не вышло.
– А другие, такие, как вы… Вас ведь много!
– Никто за такие дела не возьмется, даже спрашивать не нужно. Я это сделала, потому что Инга мне очень дорога. Но, как уже сказала, у меня ничего не вышло. И, ради бога, еще раз прошу, не пытайтесь как-то «использовать» вашу дочь! Если вам понятно такое сравнение, то скажу, что это все равно что дать поиграть ей, ребенку, со взрывным устройством.
68 
