20 
— Ничего не поделаешь. Она навсегда застряла в гиперпространстве, — пожал плечами пират.
В последний раз пройдя по ангару, заполненному ящиками с рыбой, друзья переместились в небольшой рейдер, стоявший прямо у шлюзовых камер. Андрей и Лависса вспомнили этот корабль с черепом и костями, изображенными на борту. Когда-то на нем они впервые подлетели к «Вселенскому Орлу», на котором запасы кислорода были уже на исходе.
— Все здесь? — озабоченно спросил капитан Крокс. — Взлетаем?
— Все-все, — торопливо подтвердил попугай. — Стартуйте, кэп!
Пират уже потянулся к рычагу внешней створки шлюза, но Андрей спросил: «А где Грохотун?»
Крокс огляделся и обнаружил, что рогатого робота в самом деле нет на борту рейдера.
— Чего же ты мне врал, что все здесь? — строго спросил капитан, сгребая попугая в кулак так, что торчала только его голова.
— Подумаешь, велика важность! Грохотушкой больше, Грохотушкой меньше! — пропищала упрямая птица. — Во всяком случае я должен был попробовать избавиться от него.
Но вот в ангаре послышался топот и показался рогатый робот.
— Где ты был, идиот? — набросился на него капитан.
— Да так, — туманно ответил тот. — Я заблудился.
— Как можно заблудиться в совершенно прямом коридоре?
— Я случайно повернул в обратную сторону, — объяснил робот, переминаясь с ноги на ногу с самым лживым видом.
Крокс не поверил, что Грохотун сказал правду, но ловить его на лжи было уже поздно. Еще несколько минут, и «Звездный Странник» отнесет в гиперпространстве так далеко, что они уже не смогут его догнать.
Маленький рейдер стартовал и помчался в спиралевидных потоках сквозь пространство вдогонку флагману. После десяти минут отчаянного преследования капитану удалось настичь его.
И вот уже совсем близко, всего в нескольких десятках метров, Андрей увидел бронированный потемневший борт звездолёта-великана, похожего на огромного кальмара, голову которого прорезали три уровня орудийных бойниц. А потом Крокс на крутом вираже ввёл рейдер внутрь открытого посадочного ангара.
— Вот мы и дома! Добро пожаловать на «Звездный Странник»! — довольно воскликнул попугай, который неуклюже, как курица, топтался на плече капитана.
Старый Шкипер, Баюн, пираты и Андрей с Лависсой поднялись на скоростном лифте в навигационную рубку с прозрачным куполом, чтобы взглянуть в последний раз на «Гордость Земли». Как раз в это мгновение грузовой звездолёт, который они недавно покинули, содрогнулся от мощного толчка, и, полыхнув в ослепительной вспышке, развалился на куски.
— Ба-бах! — радостно прогудел Грохотун. — Смотрите-ка, капитан, как рванула это дурацкая посудина. Небось рыба и кальмары разлетелись по всему гиперпространству!
— Это твои проделки, тупая башка? Теперь я понял, где ты был! — нахмурился Крокс, с уверенностью в своей правоте поворачиваясь к рогатому роботу.
— Подумаешь, ну заложил небольшой фугасик в топливный отсек! И что тут такого? — развел руками Грохотун. — Всё равно этот звездолёт больше никому не нужен. Висит в пространстве несчастненький, всеми покинутый. И почему мне его не рвануть?
Лависса ойкнула и прижалась к Баюну.
— Да что же это такое? — возмущенно спросил робот-нянька.
— Чувствуйте здесь себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях! — театрально объявил попугай и, вспорхнув с плеча капитана, уселся на крепление резервного люка.
— С дурацкого ладу да свой салтык, — гневно проворчал Баюн. — Разбить бы тебе морду и рыло — да сказать, что так и было!
Попугай торопливо взлетел. Он ожидал, что рогатый робот начнет палить в няньку из бластера, но Грохотуну пословица неожиданно понравилась.
— Здорово! — неожиданно обрадовался гигант. — Классная пословица! Ее нужно выучить наизусть!
Он отошел в уголок, уселся в специально укрепленное для него металлическими уголками кресло и стал что-то бормотать.
— Научили на свою голову! — проворчал попугай. — Как плохое, так эта железка сразу усваивает, а как на день рождения капитану стишок выучить, так не заставишь.
— Эй ты, птица! А ну заткнись! — рявкнул Грохотун. —Шарахну из пушки — оторву тебе ушки! Возьму на ручку скатаю в кучку!
Капитан Крокс расхохотался:
— Теперь этот осел стал еще и стихоплетом! Ты бы еще, рифмач безмозглый, про природу что-нибудь сочинил.
— Можно и про природу, — воодушевился робот. — Посажу тебя на елку — будешь весь, как еж, в иголках. Стукну головой об пень — будешь плакать целый день!
20 
