Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
121 
– Цергард Азра тебя искал, – нарушил молчание Хрит, невмоготу стало молчать. – Люди его рыскали по всему направлению, во все дыры лезли. Мы уж устали прикрывать…
– Азра, говоришь, – медленно вымолвил Эйнер, взгляд его стал тяжёлым, страшным. Но ненадолго – посветлел сразу. Значит, передумал, не подозревает Азру, понял Хрит, значит, кто-то другой… – И чего же он от меня хотел?
– Ты знаешь, мне-то он и не доложил почему-то! – развёл руками регард.
Цергард Эйнер выполз из кресла. Усмехнулся почти весело.
– Экая досада! И как же он тебя вдруг обошёл?… А схожу я сам к нему, вот что! Поздороваюсь
…Нет, Азру он не подозревал. Не его стиль. Не опустился бы Главнокомандующий до того, чтобы собственноручнорезать глотки соотечественникам, солдатам, исполняющим свой долг. Были бы они часовыми вражескими – другое дело. Но не своим. И такая мелочь, как чужие заключённые, даже особо охраняемые, вряд ли привлекли бы его внимание. О странностях, с ними связанных, он узнать не мог, потому что мастером закулисных игр не был, и среди людей его не нашлось бы специалистов, способных за пару недель раскопать сведения столь засекреченные. Он привык действовать открыто, напролом, и даже то, что очень старался утаить, рано или поздно всплывало. Так было, к примеру, с обстоятельствами гибели цергарда Регана. От Азры – и то, если окончательно загнать его в угол – можно ждать фугаса под колёсами или снайперской пули. Но не шантажа. Он ещё не до конца утратил представление об офицерской чести. Он, по большому счёту, неплохой человек. Сыграть с ним, что ли, в открытую? Вдруг оценит?
– Позволите, господин соратник?
Цергард Эйнер, сгинувший, казалось бы, бесследно, как ни в чём не бывало, возник на пороге. Сам явился! Азра даже головой тряхнул – не привиделось ли?
– Говорят, вы меня искали? – промурлыкал гость. Вот ведь чёрт! Известно ему! Никак не научатся тихо работать, коновалы деревенские!
– Искал, – пришлось подтвердить, чего уж теперь отпираться?
Рег-ат понимающе кивнул, удобно устроился в кресле напротив, не дожидаясь приглашения, и продолжил как ни в чём не бывало:
– Говорят, убить хотели?
Азра мысленно взвыл от ярости, а вслух бросил резко:
– Хотел бы – убил бы! – поверит или нет – его личное дело.
Не поверил. Улыбнулся сочувственно. Оно и понятно. Чтобы убить кого-то, надо его, как минимум, найти.
– Наступление твоё провалилось, – сообщил Азра злобно.
– Ну конечно, – охотно согласился Эйнер, – этого и следовало ожидать. Как же оно могло не провалиться?
Мальчишка сидел в изящно-расслабленной, нога на ногу, позе, и бледное лицо его было абсолютно безмятежно, будто не о сокрушительном поражении, не о напрасном расходе боеприпасов и человеческих потерях шла речь, а о безделице, не стоящей внимания. Главнокомандующий молча воззрился на него красными от бешенства глазами, красные пятна пошли по лицу. Он не сразу овладел собственным голосом – горло перехватило от возмущения.
– Тогда какого чёрта… – ничего более умного сказать не смог, и повторил. – Какого чёрта?!
Цергард Эйнер выдержал его яростный взгляд – глаз не отвёл и положения не переменил. Только нахмурился немного и сказал. В обычной своей манере, без всяких эмоций:
– Я на ту сторонуходил.
И снова главнокомандующему померещилось, будто чувства ему изменяют. Только не зрение на этот раз, а слух.
– Ты… ходил…
– Да. Ходил.
«Зачем?!!» – чуть было не выпалил Азра, но вовремя себя остановил, не выставился совсем уж дураком. Потому что на подобные вопросы никто никогда не отвечает частным образом. По запросу Совета Верховных – это ещё может быть, и то, как правило, стараются наврать.
В общем, всё стало на свои места. Это была обычная практика взаимодействия армии и разведки: наступательная операция проводится только затем, чтобы специально подготовленные агенты под шумок, в неразберихе боя, могли пересечь линию фронта. Правда, масштабы тех операций бывают обычно далеко не столь глобальны – ну, да и не столь важные персоны в них участвуют.
И всё равно, это было чистое безумие! Азра нервно рассмеялся, вспомнив, как господа-цергарды «по отечески» бранили юного соратника за невинную поездку в соседний Крум. Интересно, что они скажут теперь?
121 
