151 
Но в тот раз погода будто нарочно решила позаботиться, чтобы цергард Эйнер не испытывал особых сожалений, расставаясь с жизнью. Серые с ржавчиной тучи пеленой затянули небо над Арингором. На их фоне, уровнем ниже, стремительно летели к северу клочковатые обрывки сизых облаков. Хлестали косые струи дождя, и порывистый ветер с юга пахнул гарью. Топь вспухала, напоённая водой.
«Летние» форменные плащи не спасали от холода, с длинных острых козырьков фуражек, торчащих из-под надвинутых капюшонов, стекали целые водопады. Под ногами чавкало, чмокало и хлюпало, сапоги вязли по голенище, сырость затекала внутрь.
– Стоп! – скомандовал цергард Эйнер спутникам. – Дальше не идём. Затянет.
Процессия остановилась.
Надо сказать, в первоначальный план эта «процессия» никаким боком не входила. Предполагалось, что Тапри с Гвейраном вдвоём незаметно выберутся за город, извлекут транспорт из топи и пригонят на Городской полигон, где, и должно состояться назначенное мероприятие. (Когда Эйнер думал о тысячах людей, с первого восхода мокнущих и мёрзнущих там, на импровизированных открытых трибунах, наскоро сооружённых из металлических строительных профилей, ему становилось стыдно.)
Но жизнь внесла свои коррективы в лице форгарда Ломра, бывшего подчинённого цергарда Сварны. Начальник отдела Государственной хроники настаивал: исторический момент должен быть запечатлён для потомков во всей своей полноте. Ни одна деталь не должна быть упущена! Он пришёл в такое волнение, узнав о предстоящем событии, он так горячо и слёзно убеждал своего нового начальника, что сердце старого солдата, не привыкшего работать с людьми творческими и эмоциональными, дрогнуло.
– Да возьми ты его, чёрт с ним! Может, он и прав, насчёт истории… – попросил Эйнера дядька Хрит, которого все последние дни не оставляли мысли о Вечном. – Нам теперь какая разница, а человек того гляди заплачет!
Разница всё-таки была. Цергарду не хотелось, чтобы посторонние узнали о нечеловеческой природе Гвейрана и роли адъютанта в истории с пришельцами. Пришлось организовывать целый спектакль под кодовым названием «торжественное выуживание», со множеством участников.
Из камеры, с согласия Совета, был изъят один из пришельцев – якобы, именно он должен был пилотировать катер к месту. Тапри и Гвейран выступали в роли охранников. Сам цергард Эйнер был вынужден присутствовать как «представитель верховной власти». От ведомства пропаганды и агитации был лично форгард Ломр и рабочая группа военных телеоператоров и корреспондентов. Плюс команда сопровождения на случай атаки бронзоггов. В общей сложности, набралось человек двадцать.
– Ну, чисто на парад собрались! – съехидничал на прощание дядька Хрит.
Эйнер от возмущения ахнул:
– Нет, а кто мне их всех сосватал?!
– Да ладно, езжайте уж! – цергард Федерации сделал широкий царственный жест рукой.
Несомненно, среди охранников были шпионы чужих ведомств, причём не самые профессиональные, потому что не все смогли скрыть удивление, когда «кортеж» – так мысленно обзывал их выезд Эйнер – остановился, можно сказать, в чистом поле, сразу за разрушенными окраинными кварталами. Заёрзали, завертели башками, пытаясь отыскать взглядом приметы «строго охраняемого места» – минные поля, полосы колючей проволоки, сторожевые вышки, цепи оцепления… Но кругом была только топь, размокшая и страшная. По ней пришлось шагать минут двадцать, прежде чем прозвучала команда:
– Стоп! Дальше никто не идёт! Затянет.
Люди встали, все кроме четверых. Цергард Эйнер, пришелец и двое его конвойных сделали вперёд ещё шагов тридцать. Было видно, с каким трудом эти шаги им давались – увязали чуть не по-колено, еле ноги выволакивали, рискуя если не кануть в трясину навеки, то, как минимум, лишиться сапог. У форгарда Ломра – кабинетного работника, совершенно не приспособленного к службе в полевых условиях, сердце замирало при мысли, что вот сейчас, прямо на его глазах будет тонуть Верховный цергард Федерации. Ии тогда ему, как старшему по званию, придётся предпринимать какие-то меры по спасению, а он, в жизни по топи не ступавший, понятия не имеет, какие именно!
К счастью, обошлось без утопленников. Цергард Эйнер зря рисковать не хотел, и удалился от общей группы ровно настолько, чтобы посторонние не могли его слышать. Остановившись, обратился к пришельцу:
151 
