8

Еще в тоннеле Шира услышала сильный, грохочущий шум. После тишины в зале тщеславия и неземной музыки в туманной бесконечности шум просто оглушил ее. Когда девушка вышла из тоннеля, он стал еще ужаснее.

В страхе она остановилась, совсем упав духом при виде того, что открылось ее взору. Как она справится с этим? И что все это означает?

Перед нею была пещера. Обыкновенная, довольно глубокая пещера, полная огромных гладких валунов, которые накатывались друг на друга, толкали друг друга и постоянно крутились, они кружились, вращались, и казалось, что все это вращается вокруг огромной, невидимой оси, камни перемещались в пещере по кругу.

Страх, казалось, парализовал Ширу. Неужели ей придется пройти сквозь все это? Это было физически невозможно. Она посмотрела наверх, на потолок над камнями, которые медленно, но неуклонно перекатывались друг через друга. Все это напоминало колоссальную мельницу, в которой было не зерно, а каменные глыбы. Она была в таком отчаянии, что вновь раздавшийся голос показался ей утешением, он был такой громкий, что заглушил грохот и скрип камней.

— Шира из Нора! Пришел черед испытать твою сообразительность и находчивость. Чему научил тебя твой дед, и чему научилась ты сама за свою более чем двадцатилетнюю жизнь?

Сообразительность? Из всего сказанного Шира поняла, что какой-то выход есть. Но найти решение будет нелегко. Потому что голос подсказал: чтобы пройти, понадобится голова.

Шире нравилось, когда ей бросают вызов, это всегда стимулировало ее. Где же факел? Она не могла разглядеть его. Она видела только огромную массу вращающихся камней. И вновь раздался голос.

— А еще мы посмотрим, как у тебя с присутствием духа, Шира.

Грохот мешал ей сосредоточиться. Чтобы не расходовать зря силы, она уселась у входа в пещеру, закрыв ладонями уши, и стала смотреть на перекатывающиеся, грохочущие камни.

Движение камней? Она долго наблюдала за ним. Так долго, что едва не заснула. Но она не могла определить никакой системы. Задание стало казаться совсем безнадежным. И вдруг она увидела лучик света между огромными камнями. Он был как мерцание молнии. А потом камни вновь заслонили его. Но эта короткая вспышка придала ей новые силы. Она сидела, глубоко сосредоточившись, и вновь следила за тем, как движутся камни, в надежде снова увидеть свет.

Минуты шли. Ожидание казалось бесконечным.

— Map устал, — тихо сказал Сармику Ировар.

— А кто не устал? Но он выносливее других. Только в этот раз все очень долго.

— Пламя, во всяком случае, сильное. Интересно, что же происходит там, внутри?

Сармик огляделся. Вассар спал на жестком полу. Но стражи гор и не были особенно избалованы мягкими перинами. Ировар изо всех сил старался не уснуть. Даниэль, казалось, не знал усталости, он то ходил по пещере, то выходил из нее.

— Солнце приближается к зениту, — сухо проговорил он. — Небольшой туман, но его все равно видно за облаками. Думаю, что никто не взял с собой поесть?

— К сожалению. Но корень притупляет чувство голода.

— Я не хочу… — запальчиво проговорил Даниэль, но тут же извинился и с благодарностью взял у Сармика корень. Как можно быть таким занудой, когда подумаешь, что в этот момент, возможно, приходится терпеть Шире…

— А у Ширы есть с собой такой корень?

— Много, — ответил Сармик.

«Ага», — горько подумал Даниэль, но он уже оставил попытки выяснить, что есть действительность, а что лишь плод воображения, вызванного наркотическим воздействием корня.

Он украдкой взглянул на Мара. Эта тварь стояла там, как и раньше, как отдыхающий конь, он лишь иногда перекладывал факел из одной руки в другую. После того, как он спросил, сколько ему стоять, он не произнес ни слова. Даниэль задумчиво смотрел на это странное лицо. За ужасной маской прослеживалась какая-то величественная, дикая красота. На скулах кожа была натянута так сильно, что можно было угадать скульптурно вылепленную форму черепа, — а под всегдашней холодной ухмылкой виделась красивая челюсть и крепкие, белые зубы. Раскосые глаза могли быть красивы, понять это было несложно, хотя их портила пугающая мертвая бесчувственность. Нет, хотя внешность Мара и была достаточно отталкивающей, проблема была не в ней. Главное было в атмосфере, которую он создавал вокруг себя — атмосфере ненависти, ужаса и смерти.

  45