147 
Нет, не хороша.
Три часа пролетели как один миг. Был чай с мятой, был пирог с брусникой, были приятные разговоры и даже один робкий поцелуй в щёку. Но настала пора расставания — служба есть служба, и добрым отношением начальства злоупотреблять грешно. Уговорились встретиться завтра.
Счастливый и розовый с морозца Тит Ардалионович влетел в кабинет и встретился взглядом с упомянутым начальством. Взгляд был странным. Нехорошим, прямо скажем, был взгляд, не по себе от него становилось.
— Садитесь, Удальцев, — отводя глаза, велел Роман Григорьевич. — Нам нужно обсудить ход дальнейшего расследования. Мы с Листуновым в ваше отсутствие предприняли кое-какие шаги…
«Мы с Листуновым»! Это кольнуло. А Ивенский продолжал, глядя совсем уж в сторону, будто не к помощнику своему обращался, а к несгораемому шкафу в дальнем углу.
— Знаете, я вдруг понял, как нам выявить главного организатора преступления, как бишь его? Архонт? Нет, архат. Так вот, выйти на него мы можем через патраторов — тех троих, что вернули Кощея из посмертия в жизнь…
«И к чему он так подробно рассказывает? — недоумевал Тит Ардалионович. — Можно подумать, я лицо постороннее, и не знаю, кто есть кто!»
А Роман Григорьевич делал это нарочно, старался оттянуть неприятный момент.
— …Оставалось найти самих патраторов. Для этого пришлось прибегнуть к помощи Аполлона Владимировича. Сперва мы выяснили, где находились обломки той иглы, что была сломана предыдущим Иваном…
— Годиновичем, — уточнил Тит Ардалионович.
— Именно — кивнул Ивенский. — Оказалось, что хранилась они чрезвычайно ненадёжно, в маленьком музеуме, посвящённом острову Рюген. Да вы его помните, слева от гостиницы Аркона, приметное такое строеньице…
— Помню, — согласился Удальцев. — Там ещё флюгер на крыше в виде птицы гаганы.
— Вот-вот. Владелец музеума выкупил их тридцать лет назад у какого-то из наших колдунов и держал в витрине под стеклом. Оттуда их и похитили патраторы, вероятно, подменив фальшивыми, потому что тревогу никто не поднял. Догадываетесь, каков был наш следующий шаг?
Тит Ардалионович пожал плечами — чего уж проще? Германцы — большие любители порядка, всё они учитывают, всё записывают. Наверняка и в таможенных, и в гостиничных бумагах остались имена троих русских, посетивших остров по осени. Запросить — и дело с концом. Конечно, есть опасность, что документы их были подложными, но необязательно. Может и повезти.
— Совершенно верно, нам повезло, — подтвердил Роман Григорьевич, но его убитый вид решительно не вязался с этим жизнерадостным утверждением. — Аполлон Владимирович отослал запрос в полицейское отделение Рюгена, и ответ уже получен.
— Так скоро? — поразился Удальцев.
— Магия — великая сила, — горестно вздохнул агент Ивенский, протягивая помощнику маленький, исписанный готическими буквами листок. — Вот, читайте.
Тит Ардалионович пробежал письмо глазами, оно было казённым и скучным.
«В ответ на ваш запрос от 12 ч 30 мин. 22.01.7380 г. сообщаем. За указанный период с августа минувшего года по ноябрь текущего года [62]имеются сведения об одновременном непродолжительном посещении острова Рюген тремя российскими подданными. Их имена согласно предъявленным документам: 1) Паврин Модест Матвеевич, студент. 2) Мыльнянов Георгий Эпафродитович, студент. 3) девица Понурова Екатерина Рюриковна…»
ЧТО?!!
Бумага упала на пол. Тит Ардалионович упал в кресло. Поднял листок и ещё раз перечитал, ему показалось, что померещилось. Но нет, значилось чёрным по белому — девица Понурова Екатерина Рюриковна, служащая.
— Этого не может быть! Это ошибка какая-то! Навет! — простонал несчастный влюблённый, пряча лицо в ладонях.
— Это правда, — ответил Роман Григорьевич несгораемому шкафу. Ему было тошно.
Тит Ардалионович бессильно обмяк в кресле, уронив руки на колени. Прошептал страдальчески:
— Что же теперь делать?
— Не знаю. Я ещё не успел решить. И начальству пока не докладывал, но Мерглеру, сами понимаете, известно всё. И Листунову тоже. Вряд ли нам удастся замолчать её участие в этом деле.
— А где он, Листунов? — спросил Тит Ардалионович. В голове его мелькнула дикая, кровожадная мысль, которую мы здесь даже приводить не станем, чтобы не порочить честное имя агента Удальцева.
147 
