очень нудно 
52 
Она набросила на себя халат и, не мешкая, поднялась наверх. Карин лежала на спине на кровати и смотрела в потолок. Когда Элизабет зажгла свет, она увидела, что из старых глаз Карин лились слезы.
— Мне так страшно, Элизабет, — прошептала она, потянувшись за ее рукой. Элизабет села на кровать и успокаивающе взяла ее хрупкую руку.
— В чем дело, госпожа Карин?
Они могли беспрепятственно разговаривать. Младенец, как обычно по ночам, был внизу в комнате госпожи Воген.
— У меня голова идет кругом от мыслей, Элизабет. Я больше не знаю, кто я такая или где я нахожусь. Все так перепуталось.
— Вы раньше себя так чувствовали?
— Нет, никогда! Как будто что-то грозное и ужасное подкарауливает меня за углом. А я не могу нигде спрятаться от этого. Мне страшно быть одной.
— Госпожа Карин, выслушайте меня! Что касается этой ужасной тьмы… Вы понимаете, Вы были очень больны очень длительное время. Именно это и бродит в ваших мыслях. Дурные воспоминания со времен болезни. Теперь у вас дела пошли на поправку, и это тяжелый процесс. Вы должны быть сильной.
— Да, — прошептала в полузабытьи Карин. — Я спала. Долго, долго. Я сегодня увидела в зеркале незнакомую…
Она резко вздрогнула.
Элизабет пыталась внушить ей уверенность и спокойствие, но сама была до отчаяния неуверенной. К тому же у нее замерзли ноги. Она незаметно засунула их в тапочки Карин. Это помогло.
— Мы теперь должны смотреть в будущее. Не оглядываться в прошлое! На нас возложена большая ответственность. За малютку Софию Магдалену. Она — ваше будущее, и это самое важное.
— Да, — с облегчением произнесла Карин. — Она так много для меня значит, эта крошка.
«И, к сожалению, она подорвала надежную почву, которой несмотря ни на что являлись воспоминания», — подумала с расстройством Элизабет.
Карин оживилась.
— У меня так много планов…
— Это замечательно!
— Нам нужен большой дом. В деревне. Город не слишком хорошее место для маленьких детей.
— Мой дом детства Элистранд всегда открыт для вас обеих.
— Ты так добра, Элизабет. Я хочу, чтобы мы стали друзьями, настоящими друзьями. Ты ведь весьма благородного происхождения. Называй меня, пожалуйста, Карин.
— Спасибо, с удовольствием.
Элизабет сочла это правильным и действительно своевременным. Она никогда не принадлежала к разряду подчиненных, которые с подлинным воодушевлением повторяли «Да, госпожа Карин» и «Нет, госпожа Карин».
В голосе женщины опять зазвучал страх.
— Но тени! Они там, и я никуда не могу от них деться!
— Тебе никогда не придется оставаться одной, Карин. Кто-то всегда будет находиться рядом с тобой.
Мысли путались.
— Есть кое-кто, кого мне следует вспомнить. Но я не могу! Буби…
— Забудь об этом, Карин! Смотри только в будущее!
— Память постоянно куда-то уносится, и это так неприятно! Если бы я только знала…
— Ты не думаешь об этом днем, не так ли?
— Конечно, нет, днем я полностью занята уходом за крошкой Софией Магдаленой. Благословенная малышка!
— Ты хочешь принять снотворное? У меня есть.
— Да, спасибо, это было бы кстати. Мне так страшно этой ночью, как никогда раньше! Как будто я каждое мгновение ждала, что кто-то громко постучит в дверь.
— Никто не постучит. Я останусь здесь, пока ты не заснешь. А завтра вечером сюда может придти Вемунд. Тогда ты будешь чувствовать себя в безопасности? Я должна на пару дней уехать домой, но с тобой будет Вемунд.
— Да. Вемунд такой сильный. Это хорошая идея. Но будет ли это comme-il-faut? [1]
— Здесь будет кормилица госпожа Воген.
— Кроме того, завтра опять появится доктор Хансен.
Она услышала ,как Карин засияла от этих слов.
— Да, доктор Хансен. Ты знаешь, он сказал, что я сейчас выгляжу намного лучше.
— Да, это на самом деле так, Карин. Ты выглядишь, как молодая девушка.
Элизабет готова была откусить себе за это язык. Как это у нее вырвалось! Ведь Карин верит в то, что она действительно молода.
Но все обошлось. Карин сказала только, пребывая в замешательстве от своих собственных мыслей:
— Я не понимаю. Я ничего не понимаю! Сколько же мне, собственно, лет?
Элизабет, струсив, ответила лишь:
52 
