23 
На кактусе открылся любопытный глаз. Это Афоня проверял, миновала ли опасность и можно ли опять стать зайчиком, а не растением. Наташа выключила пылесос и опустила шланг.
- Уф! Повезло! Мы его прогнали! - предположила было она, но тут по комнате прокатился шуршащий, напоминающий шелест песка голос:
- Рано радуетес-сь! Я вернус-сь за книгой, и она с-станет моей! А пока прощ-щайте! Время у меня есть!
Всё стихло. Властелин Пыли ушёл, чтобы вернуться. Он мог ждать сколько угодно, даже вечность.
Бабушка вышла в коридор и посмотрела на сорванную с петель дверь.
- Что-то мне не везет! - вздохнула она.- Стоит познакомиться с симпатичным мужчиной, как почему-то оказывается, что он либо мошенник, либо тряпка, или, того хуже, колдун. А я ещё кормила его яблочным пирогом, моим фирменным блюдом!
ФОФАНЬКИН, ВЛАСТЕЛИН ПЫЛИ, ПРОФЕССОР КРОПАЕВ И ДРУГИЕ
Вечером после всех приключений Тигруша, Афоня, Наташа и бабушка пили чай в кухне. Вернее, Наташа и бабушка пили чай, а Тигруша и Афоня лениво лакали молочко из блюдечек, сидя на стульчиках.
- Убери от меня свои уши! - Тигруша отпихнула Афоню. Заяц взбрыкнул и попал лапой в бабушкину чашку.
Бабушка строго посмотрела на него:
- Перестань болтать ногами у меня в чае! Сахар я уже размешала.
Первое время, когда Тигруша и Афоня только поселились в двадцать седьмой квартире и бабушка ещё не успела к ним привыкнуть, она запросто сгоняла их со стульев. Теперь бабушка уже свыклась с их выходками и только ворчала, если они вытворяли что-либо несуразное.
- Хорошенький сегодня был денёк! Скучать не пришлось! Побольше бы таких! Тигруша подняла от блюдца полосатую мордочку.
- Ну уж нет! С меня и одного такого более чем достаточно! - заяви-ла бабушка.- И вообще марш в кровать! Уже одиннадцатый час. В это время маленькие дети и маленькие зверушки давно спят.
- А я не сплю! - заупрямилась Тигруша.- Потому что я немаленькая. И вообще мы, Тигруши, можем не спать целый месяц, даже год и ничуточки не устанем.
- Можешь не спать целый год, если хочешь,- разрешила бабушка.- Только ложись в берложку и закрывай глазки.
Тигруша хитро посмотрела на бабушку и заговорщицки погрозила ей лапкой:
- Ты хочешь меня надуть! Думаешь, если я лягу и закрою глазки, то усну! А вот и нет! Из вредности не усну! У меня бессонница!
- Хорошо, хорошо,- согласилась бабушка.- Бессонница так бессоннница. А теперь быстро в постель, а то утром вас не добудишься.
В детской Наташа юркнула под одеяло, а Тигруша и Афоня забрались в берложку в шкафу. Стёпка давно уже посапывал в своей коротенькой деревянной кроватке с перильцами. Раньше это была Наташина кровать, но она из неё выросла, и кровать перешла к Стёпке.
- Легли? - спросила бабушка.- А теперь закрывайте глазки. Если сможете пролежать с закрытыми глазками час и не уснуть, то считайте, вы выиграли. Только чур не разговаривать! Наташа, не подглядывай! Тигруша, убери хвост в шкаф, а то я прищемлю его дверцей. Спокойной ночи!
Бабушка улыбнулась и тихонько вышла из комнаты. Через пять минут все уже спали.
Ночь прошла спокойно. Все сладко спали и видели только самые приятные сны. Афоне приснилось, у него в огороде выросла большая-пре-большая морковка, такая большая, что нужна лестница, чтобы влезть на неё.
Тигруше приснились радужные мыльные шары. Шары парили, а она подпрыгивала и ударяла их лапкой, шары не лопались, а взлетали высоко-высоко.
Наташе приснилось, будто она уже взрослая, такая же взрослая, как мама или бабушка, и она сидит в кресле и читает интересную книжку о том, как она была маленькая и гонялась с пылесосом за Властелином Пыли.
То, что снилось бабушке и Стёпке, история не сохранила, хотя не исключено, что они тоже видели радостные и весёлые сны.
Ночь выдалась тёплой и звёздной. Только в июне в Москве бывают такие замечательные ночи. Дул лёгкий ветерок, и листья на деревьях шептались о чём-то на одном им понятном языке. Причём у каждого дерева язык был свой. Берёзы говорили на берёзовом, тополя на тополином, дубы на дубовом и только старые пни не хотели поддерживать разговор, а недовольно ворчали, что раньше жизнь была лучше.
В зоопарке на крыше обезьянника сидел Фофанькин. Питекантроп задумчиво смотрел на небо, скрёб лохматый затылок и считал на старых счётах звезды. Щёлк-щёлк! Одна звезда, одна костяшка. Фофанькин мечтал насчитать миллион звезд, а потом, быть может, продолжить счет и до двух миллионов.
23 
