очень нудно 
42 
Внезапно тишину нарушил крик. Он был не громок, шел издалека. Это был продолжительный невнятный зов, наполненный страхом и ужасом. Раздавался он с перерывами, словно тот, кто кричал, бежал.
«Слишком поздно», — подумал Тарье.
И тут они увидели Колгрима, несшегося бегом вниз по склону горы на большом расстоянии от них. Он все время кричал и плакал вне себя от ужаса.
— Бежим, — воскликнул Тарье, и они помчались наискосок вниз, чтобы перехватить его.
Мысли роем кружились в голове Тарье. «Он нашел место, — думал он. — Но что случилось? Сварить зелье он не мог, времени было мало. Возможно, увидел то же самое, что и Суль в тот раз».
Колгрим их не видел. Он мчался, сломя голову, убегая от ужасного видения вниз к скале, где он оставил мешок.
Он должен проглотить больше успокаивающего средства… Должен избавиться от галлюцинаций, стать сильным.
Лихорадочно схватил мешочек, разорвал его и побежал к ручью, набрал в рот порошка и запил водой. Слабый обморок остановил его, и он не успел проглотить все содержимое мешочка.
Он бросился на траву. Так, да…
Замечательно, он снова почувствовал блаженство. Стал равнодушным ко всему. Уверенным в себе…
О, Боже, он непобедим!
Колгрим поднялся и, как на крыльях, понесся к обрыву. Он может летать, он чувствует это!
Сейчас он в состоянии совершить фантастический ритуал. Ничто его больше не пугало.
Мир принадлежит ему. Его охватило неукротимое желание раскинуть руки и подобно птице лететь со скалы.
Колгрим замер.
Голоса?
Здесь? В такой глуши?
Отвратительное существо, которое он видел? Оно преследует меня?
— Колгрим!
Нет, это голос Тарье. Что это? Тарье здесь? Нет, это наверняка порошок вызывает галлюцинации.
Но сверху к нему бегом направляются четыре человека.
Дьявольщина!
Тарье. Конюший Борд и хуторянин Бергфинн. Какого черта им здесь надо?
Молодой блондин, которого он раньше не встречал. Откуда они его выкопали?
Или… минутку! Не тот ли, что прибыл вместе с Маттиасом?
Всегда и везде Маттиас!
Проклятый Маттиас, чертов мальчишка, неужели его тень лежит над этой долиной?
— Колгрим, подожди!
Они были уже внизу.
— Не подходи, — закричал он в ответ. — Вам меня все равно не победить. Вы обыкновенные смертные. Я же встречался с самим Дьяволом!
Тарье, обращаясь к своим спутникам, произнес:
— Он наглотался наркотиков. Подождите меня здесь, я попытаюсь уговорить его. Отойдите немного назад!
На несколько шагов Тарье приблизился к Колгриму, оказавшись на таком расстоянии от остальных, что они не могли его слышать.
— Как выглядит Дьявол, Колгрим?
— Тьфу, черт возьми, — ответил мальчишка. — Он страшнее всех, кого довелось мне видеть!
Тарье не представлял, что маленький скромный Колгрим знает так много ругательств.
— Он намного меньше, чем ты думаешь, — выкрикнул мальчишка, уставившись на Тарье неподвижными, неестественно блестевшими глазами. — Маленький, широкоплечий. С носом, похожим на клюв и колючими едко-желтыми глазами, и… он стоял там на вершине подобно темному силуэту и…
— Колгрим, — спокойно произнес Тарье, — Ты видел не Дьявола. Дьявола вообще нет. Это точное описание Тенгеля Злого, каким его увидела как-то здесь Суль в наркотическом опьянении.
Колгрим недоверчиво уставился на него.
— Откуда тебе это известно? Тебе, обыкновенному смертному!
— Дедушка Тенгель рассказал мне еще тогда, когда он посетил эти места с известным тебе мешком. Суль описала ему свое видение. Суль знала больше тебя.
— Не-ет, — уверенно заявил Колгрим, — я самый сильный, самый великий! Я могу летать. Смотри, сейчас я полечу со скалы!
— Остановись, Колгрим, ты с ума сошел! Это лишь опьянение, понимаешь? Пойдем с нами домой! Это не игра!
Колгрим выглядел удивленным.
— А я и не играю. Я избранник, один-единственный.
— Да, Колгрим, это верно, — произнес серьезно Тарье. — И мне кажется, ты обязан воспользоваться огромными возможностями, которыми располагаешь, и стать новым Тенгелем Добрым. Стань таким же всеми любимым и почитаемым, каким был он.
Колгрим сквозь зубы процедил:
— У меня нет желания стать любимым и почитаемым, ты глуп, Тарье! Зачем мне это нужно, если у меня теперь есть возможность наводить на всех ужас, владеть всем миром, убивать тех, кого хочу, топтать их и хохотать над страхом, который они испытывают, встречаясь со мной? Ты тоже должен трепетать, Тарье. И все наши домашние обязаны ползать передо мной на коленях. Любимый и почитаемый! Какая глупость! Впрочем, что ты здесь делаешь?
42 
