15 
Против этого она возразить не могла, болеть не хотелось. Молча набросив куртку на плечи, она затихла на сиденье. Сквозь тонкий шёлк Дени почувствовала, как согревается, и совершенно неожиданно подумала, что куртка ещё хранит тепло тела Ричарда. Девушка шарахнулась от подобных мыслей, запретив себе думать об этом.
Вернувшись, Даниэль обнаружила, что Оливии уже нет. Девушка набрала горячей воды и забралась в ванну. Слабым местом Дени была большая любовь к водным процедурам, ей нравилось неподвижно лежать в воде, закрыв глаза и ни о чём не думая. Своеобразный способ сбегать от реальности, пока она не украла пропуск Квентина. После каждой ночи, проведённой с мужчиной, Даниэль чувствовала себя грязной, и так яростно тёрла тело мочалкой, будто хотела содрать кожу вместе с воспоминаниями.
Она никогда не позволяла себе быть настоящей, всегда играла роль бездушной, холодной стервы с отстранённым взглядом, а иначе не выжить в том мире, который она оставила позади. Но оказывается, маска настолько приросла к лицу, что стала почти второй кожей. Здесь, в этом мире, безотчётный страх не давал до конца избавиться от старых стереотипов поведения, Дени старалась быть сдержанной, и вести себя со всеми ровно, спокойно, но...
Отсутствие грубости по отношению к себе, и пренебрежения, ставило в тупик. Даниэль порой просто не знала, как реагировать, хотя бы на того же Ричарда. Его мягкое, ненавязчивое внимание, вызывало приступы паники и растерянности, на комплименты хотелось отвечать резко, однако вместо этого почему-то щёки краснели, хотя Дени думала, что от смущения избавилась давно и окончательно. И ещё, с некоторых пор его прикосновения, взгляды, улыбка, вызывали у девушки странные ощущения, непонятные, а оттого волнующие и тревожные. И тот поцелуй... Не грубый и настойчивый, наоборот, ласковый, нежный, и дающий возможность самой выбрать, ответить или оставить всё, как есть. Тёплые руки на талии, волна мурашек по спине, когда Ричард оказался так близко... Дени всхлипнула, почувствовав, как паника снова накрывает, лишая возможности поразмыслить о происходящем.
- Нет, я не буду плакать! - сквозь зубы пробормотала она, сжав кулаки. - Не буду! Я сильная, я справлюсь! Просто больше не позволю ему приближаться к себе ближе, чем на несколько шагов...
Шмыгнув носом, она вылезла, завернулась в полотенце, и вышла в спальню, собираясь отправиться позавтракать.
Прошла ещё неделя, Даниэль обзавелась знакомствами среди аристократии, у неё появились подружки из знатных дам, и скучать не приходилось. С утра - занятия с Диком, потом - обязательная прогулка с ним же - и девушка никак не могла понять, нравится ей это или нет. А после обеда, когда Ричард удалялся в кабинет, заниматься делами, Дени была предоставлена сама себе. Иногда она устраивалась в библиотеке, с удовольствием занявшись изучением местной литературы, преимущественно художественной, иногда - гуляла по городу, одна или с подружками, иногда они собирались у кого-нибудь в гостях. В общем, жизнь в новом мире оказалась неожиданно насыщенной. Дени больше не задумывалась о своём поведении, как-то так незаметно получилось, что она стала больше улыбаться, морщинки на лбу и в уголках губ разгладились, а в глазах появился блеск.
Занятия фехтованием тоже пошли на пользу, мышцы окрепли, избавив Дени от хрупкости в фигурке, зато придав гибкости и силы. Ей удавалось сражаться с Диком почти на равных, что не могло не радовать Даниэль. Потихоньку, сама того не замечая, девушка выздоравливала в Арании, снова превращаясь в весёлую молодую девушку, легко смеющуюся над шутками, и не шарахающуюся от мужчин. Единственное, Дени не допускала излишней фамильярности в отношении себя, но никто и не торопился зажимать её по углам или отпускать сальные шуточки. Здесь в порядке вещей было восхищаться красивой женщиной, без каких-либо далеко идущих намерений. И Даниэль перестала напрягаться, если кто-то отпускал в её адрес комплимент - кто-то, кроме Дика. Об их непонятных отношениях и сумбурных чувствах, которые он у неё вызывал, девушка старалась не думать. Она была благодарна уже за одно то, что Ричард больше не пытался повторить тот поцелуй. Поймав себя на том, что не знает, радоваться этому или огорчаться, Дени испугалась собственных мыслей и запретила себе к ним возвращаться.
Лив много времени проводила с Филиппом, и похоже, младшей сестре это нравилось, её взгляд потерял затравленное выражение, и Оливия просто расцвела. Слушая восторженные рассказы сестры, Даниэль всё больше убеждалась, что её маленькая Лив, кажется, влюбилась, хотя сама об этом ещё не подозревает. Дени же... Даниэль обзавелась, наконец, своей природной живостью, так долго прятавшейся в дальних уголках души, перестала быть равнодушной и настороженно воспринимать любую шутку в свой адрес. Дику доставляло удовольствие поддразнивать её, наблюдая при этом за возмущённо сверкающими глазами и сердито поджатыми губами - такая реакция нравилась ему гораздо больше, чем затравленный взгляд и настороженное выражение лица гостьи. Словом, девушка потихоньку выздоравливала.
15 
