очень нудно 
32 
Маленький серый автомобиль выглядел жалким и потрепанным рядом с блестящими новыми моделями в автосалоне. Но Эми была настроена воинственно, и, когда к полудню она рассталась с продавцом, ее не покидало чувство удачно совершенной сделки. Эмили с гордостью ощущала себя владелицей ярко-красного «ауди», размером чуть больше предыдущей машины, но современной. Припарковавшись возле дома сестры, она обошла новое приобретение пару раз, похлопывая по блестящему корпусу, и вдоволь налюбовалась собственным отражением в лобовом стекле.
Ближе к вечеру Эмили притормозила возле дома Фростов. Цвет ее новой машины прекрасно гармонировал с алыми обновками. Этот цвет и наряд символизировали нечто, чему она еще не подобрала название.
— Ничего себе! — воскликнула Барби, встретив сестру у порога. — Вот это наряд… Заходи. Мы только что разрезали пиццу. Надеюсь, ты голодна.
Пока взрослые отдавали должное пицце, Барбара кормила ужином малышей. Сара ела спокойно, а Саймон в промежутках между очередной ложкой каши жалобно хныкал, энергично засовывая пальцы в ротик.
— У него тоже режутся зубки, — печально заметила Барби, снимая сына с высокого стульчика. — Айзек, ты уверен, что нам можно идти? Ненавижу оставлять их в такие минуты.
Саймон уткнулся носом в отцовское плечо.
— Конечно, нужно, — ответила за свояка Эми. — В конце концов, я тетя.
— Иногда я забываю об этом, — не слишком тактично отозвалась Барбара. — Твоя работа так далека от малышей с растущими зубками и истеричных мамаш, рвущих на себе волосы.
Далека от настоящей жизни — вот что имела в виду сестра. Внутренне содрогнувшись, Эми предложила:
— Напиши мне номер телефона кинотеатра. Если Саймону станет хуже, я свяжусь с вами.
Сестра задумалась. Она выглядела напряженной и расстроенной. Эмили и не помнила сестру такой.
— Пошли, Барби, — решительно сказал Айзек. — Иначе мы опоздаем. — Отец посадил двойняшек в манеж. — В спальне есть специальное кольцо для зубов, дай ему, если он опять начнет хныкать. Сара тебе хлопот не доставит. Она вся в мать. Спасибо, сестричка.
Спустя три минуты дверь за ними закрылась. Саймон тут же заплакал, разбудив почти заснувшую Сару. Женщина настроила радиоприемник на музыкальную волну и пошла в спальню, где нашла яркое зубное кольцо, и дала малышу. Он сунул его в рот. Тихо напевая племянникам колыбельную, Эми медленно в такт музыке качала манеж.
Через полчаса дети спали. Эмили присела, чтобы перевести дыхание, как раздался резкий звонок в дверь. Она вздрогнула. Саймон и Сара открыли глаза и оба захныкали. Неслышно выругавшись, она пошла посмотреть на возмутителя спокойствия.
Через глазок Эмили увидела Роя, стоявшего на крыльце.
8
Сердце Эми взволнованно екнуло, но она открыла дверь. На лице Роя отразилось неподдельное изумление. Ясные глаза радостно блеснули. Он расплылся в улыбке:
— Эмили?! Ты здесь! Это чудесно!
В руке Роберт сжимал бутылку вина. Он выглядел таким красивым в кожаной куртке и потертых джинсах. Девушка посторонилась, пропуская его в дом. Радостное изумление на лице гостя сменилось замешательством, а затем озарилось внезапной догадкой.
— Ты не знала, что я приду, да? Где хозяева?
— Они ушли в кино. Я сижу с детьми. Когда моя дорогая сестричка вернется домой, я ее убью… Тише, дети почти спали, пока ты их не разбудил звонком.
Рой закрыл за собой дверь.
— А как же субботний ужин в семь?
— Ужина нет. Мы заказали пиццу и прикончили ее.
— Ах, так, — весело подытожил Рой. — А я принес бутылку вина. Заметь, отличного вина. Я дам тебе попробовать.
— Няни не пьют на посту, Рой.
Его бровь удивленно изогнулась.
— Ты выглядишь совершенно очаровательно, дорогая. А твои щечки цветут словно алые розы.
— Будешь тут алой розой, когда их никак не уложишь.
— Не волнуйся. Вдвоем мы управимся быстро. — Рой снял куртку. Под ней оказалась спортивная рубашка, сквозь ворот которой проглядывали темные курчавые волосы.
— Ну-ка, дай мне Саймона. — Мужчина окинул девушку быстрым взглядом с головы до ног, взял мальчика на руки и весело заметил: — Да он весь мокрый. Мокрый насквозь. Пойдемте, сменим пеленки. Это ваша работа. А я подержу Сару.
— А я и не заметила, — засуетилась Эмили.
Детскую освещал мягкий лунный свет. Пока Эмили переодевала племянника, его тихое сопение сменилось яростным плачем, а маленькое личико скорчилось от страданий. Роберт молча наблюдал, как неумело Эми открывает флакончик с тальком, высыпая его на ладонь, как надевает новый подгузник.
32 
