очень нудно 
37 
Собаки неожиданно рванули в сторону. Потеряв равновесие, Эмили очнулась от приятных дум. Чтобы не упасть, она попыталась ухватиться за столб светофора. Но не успела и грохнулась посреди тротуара, ободрав ладони и колени.
Собаки перебежали на другую сторону улицы и виновато смотрели на распластанную хозяйку. Эмили с трудом поднялась, доковыляла до собак и взяла их снова на поводок.
Когда она через час дошла до дома, то увидела спортивный автомобиль желтого цвета и Роя, спокойно сидевшего на крыльце. При виде Эмили он поднялся и пошел по тропинке ей навстречу. Потом резко остановился.
— Дорогая, что случилось? Ты вся в крови.
— Собаки выбежали на дорогу, — ответила Эми, чувствуя, как ее снова начинает бить озноб. — Мы были на волосок от катастрофы. Просто чудо, что ни я, ни они не попали под автомобиль.
— Любимая, — тихо произнес Рой. Такие нотки в мужском голосе Эмили слышала впервые. — Давай мне ключи и поводки тоже. Вот так.
В холле сестры стояло большое антикварное зеркало.
— Я только что купила эту рубашку. — Голос Эми дрожал. — Теперь ее можно выбросить, вместе с белыми джинсами.
— Но это всего лишь тряпки! Главное, что ты жива!
Он бледен, отрешенно заметила девушка. Она стиснула зубы, и две слезинки, выкатившись из-под ресниц, тонкими струйками сползли по ее щекам.
Этого Рой вынести не мог. Он подошел ближе, поднял Эми на руки и направился к лестнице.
— Что ты делаешь? — пропищала она.
— Я отнесу тебя наверх. Тебе нужно принять ванну. А я пока постираю в машине твою одежду.
Эми забарабанила кулаками по его груди.
— Я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь, слышишь? Отпусти меня немедленно!
— Нет, — заявил Рой, — и перестань меня бить.
— Отпусти меня.
— На этот раз тебе придется делать то, что я скажу, а не то, что ты хочешь! В качестве эксперимента, Эми. Тебе это будет полезно. — Ее кулак ударил его снова. — О черт, больно.
— Отлично. — Девушка прямо-таки кипела от злости.
Рой толкнул ногой дверь в ванную, вошел и только тогда опустил ее на пол.
— Уходи домой, Роберт. Я не хочу, чтобы ты здесь оставался.
Он почувствовал внезапный холод.
— Ты это серьезно?
— Да! Всю жизнь я сама присматривала за собой и сейчас тоже не нуждаюсь ни в чьей помощи.
На скулах гостя заиграли желваки.
— Если ты настаиваешь, я уйду, — сказал он ледяным тоном. — Но больше не вернусь. Никогда.
Ярость на лице Эмили сменилась смертельной бледностью. Ее щеки стали белее снега. Но Роберт зашел слишком далеко, чтобы отступать. Его голос резал как стальная бритва:
— Любовь — это не просто времяпрепровождение: семейные обеды, походы в кино, игры с детьми. В жизни не обойтись без срывов, потерь, несчастных случаев. Любящие люди делят и радость, и горе. Мы нужны друг другу. Но если ты не разрешишь мне быть рядом с тобой, я не смогу помочь тебе.
Роберт не хотел даже думать, как он будет жить без Эми.
— Это шантаж, — бессвязно пролепетала она.
— Если ты видишь все в таком свете, мне лучше уйти. Навсегда.
Эмили устало присела на край ванны.
— Ты не понимаешь. Моя жизнь — сплошной стресс! Не вынесу этого!
Рой опустился на колени рядом с девушкой. Слезы ручьями струились по ее щекам.
— Чего ты не можешь вынести? — настойчиво спросил гость.
Эмили склонила голову ему на плечо. Ее спина покорно изогнулась.
— Мой отец умер, когда мне исполнилось семь, — еле слышно прошептала она. — В нашем классе был один хромой мальчишка. Я ненавидела его. Он всегда дергал меня за волосы, а в дождливую погоду бросал мои учебники в лужи. Он сказал, что отец умер по моей вине. Из-за того, что я сорвала несколько яблок из сада соседа. Я знала, что воровство — это плохо, поэтому и поверила ему. Поверила, что я плохая девочка и поэтому мой папа умер от горя и ушел на небо. Это была моя вина.
В живом воображении Роя возник образ маленькой рыжеволосой девчушки с тонюсенькими косичками, которая карабкается на чужой забор, чтобы сорвать с ветки спелые красные яблоки.
— Почему ты не сказала это матери?
— Когда папа умер, она словно ушла куда-то… умерла внутри. Стала совершенно посторонней. Я думала, это тоже из-за меня. — Эми подняла голову, кончик ее носа уже покраснел. — Глупо, конечно. Но мне было всего семь лет.
— В результате ты потеряла обоих родителей.
— Ты прав. Отчасти. Вот поэтому я всегда старалась быть хорошей, чтобы больше не случилось ничего ужасного. Я стала лучшей ученицей в классе, я ни разу не нарушила ни одного правила.
37 
