очень нудно 
35 
— Ярость. Паника. Страсть. Счастье. Страдания. Ревность…
— Ты пропустила замкнутость.
— Да, и это тоже.
Саймон потянулся к тете, обнажив в улыбке два перламутровых зубика и красные десны. Эми взяла малыша на руки, прижала к себе и легонько подула за ворот пижамки. Ребенок громко засмеялся и загукал.
— Когда я вижу тебя вот так, как сейчас, то очень легко представляю его нашим малышом, — произнес Рой чуть дрогнувшим голосом. — Ты можешь представить себя матерью моих детей?
С прямотой, которая всегда так действовала на него, Эми ответила:
— Когда я с тобой, я думаю о многом. За исключением того, что связано с процессом, в результате которого получаются дети. Однако, когда я вижу детей в твоих руках, внутри меня что-то екает. — Эмили усмехнулась. — Кажется, я чокнулась, если продолжаю этот разговор. Я никогда прежде не жила каждодневной жизнью с мужчиной. Кто готовит еду? Кто чистит туалет? Держу пари, мы доведем друг друга до сумасшедшего дома меньше чем за месяц.
— Есть только один способ узнать это. Переезжай ко мне в коттедж, — быстро предложил он.
— Ты сошел с ума!
Мысль о совместной жизни с этой женщиной спазмом сжала ему горло. У Роя пересохло во рту.
— Нет. Я серьезно.
Эми уставилась на него.
— Это безумие… Да, вот именно.
— Тебе только нужно сказать «да».
Рой улыбнулся, и сердце девушки забилось еще сильнее. Цепкие пальчики Саймона схватили ее за волосы.
— Надо дать ему бутылочку и уложить в постель. Барбара не переживет, что наследник бодрствует полночи.
— Не уходи от ответа.
— Ты не мог бы подержать Саймона, пока я приготовлю еду детям? — Глядя в темно-серые глазенки племянника, такие же, как у нее, девушка торопливо добавила: — Обещаю, я дам тебе ответ через неделю. Обещаю. Не дави на меня, Рой… пожалуйста.
Мягкий приглушенный свет плавно очерчивал нежный контур ее груди, замирая синими тенями на внутренней стороне тонких запястий. Вид этой женщины наполнял Роя столь сильным желанием, что отводил на второй план любые обещания, делая бессмысленным всякое терпение. И это желание он должен обуздать, иначе спугнет ее. Во что бы ни стало нужно удержаться. Роберт поднялся и налил вина. Затем взял ребенка на руки. Как можно осторожнее, стараясь не прикасаться к Эми. Она не принадлежит ему — пока еще. А может, никогда.
Эмили коснулась его руки.
— Когда я вижу тебя таким, я… Мне очень жаль, Рой. Я знаю, что жестоко заставлять тебя ждать целую неделю. Но я уверена, что поступаю верно. Это слишком серьезно. И мне страшно. Пожалуйста, постарайся понять.
— Знаешь, что больше всего раздражает меня в такой ситуации? — жестко спросил он. — Отсутствие выбора. Я подожду, потому что нет другого выхода. Потому что ты женщина, которую я хочу больше всего на свете. — Роберт издал резкий смешок. — В десять лет мне и в голову не приходило, что любовь похожа на капкан. Попался, замок щелкнул и ты — пленник без права выбора. Это последствия чисто мужской самоуверенности — не понимать, что женщина, которую ты хочешь, возможно, не хочет тебя.
Резкие звуки напугали Саймона. Малыш снова захныкал. Рой беспокойно пошевелил плечами, сгоняя напряжение.
— Мне лучше уйти. Сегодня мы все равно ни о чем не договоримся. Только детей пугаем.
— Я не хочу, чтобы ты уходил!
— Значит, мы оба запутались, — устало произнес Рой.
— Любовь светла и прекрасна, когда смотришь на нее со стороны, — подытожила Эмили.
— За все приходится платить. Я это точно знаю. Я всегда жил как кочевник, влекомый судьбой. Полюбить тебя — значит потерять свободу. Хотя, с другой стороны, мне кажется, я узнал что-то новое, неизведанное, иную свободу.
— Я потеряю свою независимость, — прошептала Эми. — Большую часть жизни я привыкла делать то, что хотела, не советуясь ни с кем. Никто не пытался руководить моей жизнью. Больше так не будет, ведь правда? — Она подарила Рою лукавую усмешку. — Зная тебя, это нетрудно предположить.
— Мы приобретем намного больше, чем потеряем, — уверенно произнес мужчина.
Эми принялась медленно расхаживать по комнате, ее юбка кружилась вокруг колен, сонный малыш уютно лежал в ее руках.
— Знаешь, когда начал рушиться мой эгоистичный мирок? Когда умер первенец Фростов. Когда они поженились, я завидовала им, их счастью — они так любили друг друга, потом появился Джонни, очаровательный малыш. А потом трагедия за трагедией… Их брак чуть не распался. Мы все были так несчастны. Это ужасно. Я смотрела на все со стороны, а мне казалось, что все это происходит со мной. Тогда-то я наконец и повзрослела.
35 
