очень нудно 
36 
При управляющем лорда Иденби, Майкле, дела шли как по маслу — и в самом замке, и в окрестных фермах. Он собирал плату с арендаторов, следил за работой соседней мельницы. Короче, все лежало на нем. До сегодняшнего утра Женевьева даже не представляла себе, что значит быть хозяйкой огромного поместья.
После смерти отца она с готовностью взяла на себя его обязанности, а отдавая приказы воинам, ощущала ни с чем не сравнимое удовлетворение. Ей не хватало времени подумать о том, не ошиблась ли она, и у нее даже не возникало мысли о возможном недовольстве подданных.
И вот теперь Женевьева растерялась. Майкл был мертв — как и ее отец, и Аксель. Сэр Гай собирался в путь. Половина грозного замка превратилась в руины, над Иденби по-прежнему нависала угроза.
Мэри сообщила госпоже, что отец Томас и сэр Хамфри ждут ее в кабинете Эдгара. Эдвина еще спала. Женевьева решила не будить тетку, а посетителям велела передать, что вскоре придет.
Она оделась в темно-серый бархат под стать своему настроению, заплела волосы в длинную косу и спустилась вниз. Увидев Женевьеву, сэр Хамфри и отец Томас встали. Сэр Хамфри вышел из-за массивного дубового стола и предложил девушке присесть, смущенно пожелав ей доброго утра.
Она села и встревоженно взглянула на отца Томаса. Предыдущий день он провел в часовне, стоя на коленях. Отец Томас не одобрял планы защитников замка, но смирился с ними. Высокий и худощавый священник отличался проницательностью.
Простолюдин, он предпочел духовный сан тяжелому труду батрака не из лени, а по велению сердца. Женевьева обрадовалась появлению отца Томаса в Иденби: этот суровый человек не заставил бы ее целыми днями молиться, но приступил бы к обязанностям духовного наставника. Обычно он обращался с ней как старший и мудрый товарищ и при необходимости всегда оказывался рядом. Темноволосый и зеленоглазый, священник был очень хорош собой, и Женевьева подозревала, что он водит дружбу с дочерью одного из ремесленников. При всей преданности церкви отцу Томасу недоставало фанатизма. Пожалуй, это особенно нравилось Женевьеве: отец Томас жил, руководствуясь заповедями Бога и правым смыслом.
— Мы должны позаботиться о покойных, миледи. — Он сразу приступил к делу.
— Предадим их земле так, как пожелают их родные, — отозвалась Женевьева. — Прикажите Джеку высечь надписи на надгробиях. Я заплачу.
Отец Томас кивнул и спросил:
— А как быть с Майклом?
— С Майклом… — Женевьева нахмурилась. — Он должен быть похоронен рядом со своим хозяином, моим отцом.
— Разумное решение, леди Женевьева, — заметил отец Томас, но ее почему-то насторожили его укоризненные взгляд и тон. Она вызывающе вздернула подбородок, но тут в разговор вступил сэр Хамфри:
— Стены замка необходимо починить, но нам не хватает рабочих рук. А если поручить это арендаторам, они не смогут заработать, чтобы заплатить вам. И еще одно — насчет стражников. Нам нужны воины. Кому из наших подданных вы окажете такую честь?
На столе лежало перо. Женевьева взяла его и начала задумчиво постукивать по пергаменту с перечнем доходов.
— Что касается стен, сэр Хамфри, то всех работников следует разделить на две группы. Пусть сменяют друг друга через день — при этом никто не пострадает. По поводу стражников я спрошу совета у Темкина. Жиля из кухни можно назначить управляющим вместо Майкла — он знает замок как свои пять пальцев. Сэр Хамфри, будьте любезны, поговорите с ним и приведите его ко мне. И поручите Темкину собрать новый отряд стражников немедля, иначе противник застигнет нас врасплох.
Сэр Хамфри вздохнул с явным облегчением, поклонился и отправился на поиски Жиля. Женевьева посмотрела на отца Томаса.
— Так в чем дело, святой отец? — сухо осведомилась она. — Я же чувствую — вы чем-то недовольны. Чем я оскорбила вас?
Священник отошел к высокому окну, выходящему во внутренний двор замка. Солнце еще не успело подняться, над землей стлался розоватый туман. Отец Томас обернулся.
— Миледи, я ужаснулся, узнав, что вам предстоит соблазнить врага и заманить его в ловушку, но возразить не посмел. А потом мне стало известно, что вы сами нанесли роковой удар и отказали рыцарю-христианину в, погребении по христианскому обычаю.
Женевьева ощутила раздражение.
— Отец, я нанесла удар человеку, который чуть не прикончил Темкина. У меня не оставалось выбора. Возможно, я поступила неправильно, отказав ему в посмертных почестях, но я в то время была сама не своя. В чем еще я провинилась, отец? На богослужении я помолюсь не только за моих близких, но и за врага.
36 
