Последние отзывы

  27  

— Сейчас выйду, — отозвалась она.

— Эдварду плохо! — объявил Гордридж, и Эстер пулей вылетела из палатки.

Не обращая внимания на Гордриджа, она помчалась к брату. Тот лежал в своей палатке бледный как полотно.

— Что случилось?! — воскликнула Эстер.

— Простая мигрень, не нужно паниковать. — Эдвард попытался улыбнуться, но было видно, что ему действительно очень плохо.

Приступы мигрени начали мучить его после развода с женой, но с тех пор, как он приехал на Галапагосы, не было ни одного. Что же теперь послужило причиной недомогания?

— Где у тебя таблетки? — спросила она.

Полагая, что совместное исследование острова придется отложить, Эстер крайне изумилась, когда после завтрака Гордридж объявил, что планы у них не меняются и они должны отправиться в путь без Эдварда.

— Но я не могу оставить его в таком положении! — запротестовала она.

— Он говорит, что предпочитает побыть один.

Эстер сделала недовольную гримасу.

— Он всегда так говорит, но я не уверена, что в подобных условиях это было бы разумно.

— Я ценю ваше беспокойство, — сухо заметил Гордридж, — но "в подобных условиях" гораздо важнее показать вам, где меня можно найти в случае чего.

Их взгляды скрестились, но Эстер понимала, что у нее действительно нет выбора: ей придется провести весь день с Гордриджем, хочет она этого или нет.

Как же все оказалось сложно! После вчерашнего происшествия Эстер смотрела правде в глаза и уже не обманывалась относительно своих чувств к Гордриджу. Теперь ее главная задача — не выдать этих чувств. Но чем больше она узнавала его, тем труднее было делать вид, что он ей безразличен… А ведь вся затея с экспедицией была задумана, чтобы забыть Дэвида — и это произошло, слава Богу, — но кто бы мог подумать, что в ее жизни появится новая неразрешимая проблема?!

Эстер заплела волосы в косу и обернула вокруг головы, водрузив сверху соломенную шляпу. На ней были свободные хлопчатобумажные брюки и тенниска, на ногах — кроссовки на толстой подошве для защиты от острых камней. Так что экипирована она была прекрасно, и все-таки Гордриджу пришлось помогать ей, когда они поднимались на скалы.

— Неужели мне предстоит взбираться сюда всякий раз, когда потребуется найти вас или Эдварда? — спросила Эстер, когда они остановились передохнуть.

— А что, вам трудно? — насмешливо спросил он.

— Разумеется, нет! Просто это, кажется, довольно долгая процедура… Разве нельзя было найти на острове какое-либо другое место для лагеря, откуда доступ был бы легче?

Губы его выразительно скривились.

— Думаю, что нет; это вообще один из наименее доступных островов. Но у него есть одно преимущество: его обходят туристы. Боюсь, что они становятся серьезной проблемой.

— А почему?

— Потому, — объяснял он с удивительным терпением, — что на этих островах попадаются уникальные растения. Если их вытопчут, это будет настоящая катастрофа. Вот почему на большей части островов имеются туристические центры и специальные маршруты, от которых нельзя отклоняться. Всегда нужен проводник.

— Именно поэтому архипелаг был объявлен заповедником?

— Совершенно верно!

По правде говоря, Эстер не заметила не только уникальных, но и вообще каких бы то ни было растений. На выжженной солнцем местности росло лишь несколько кактусов, да кое-где из расщелин скал выбивался колючий кустарник.

— Не знаю, рассказывал ли вам любимый муж, — продолжал Гордридж, — но все эти острова — вершины вулканов, поднявшихся из океана во время землетрясений. Вулканы в западной части архипелага являются самыми молодыми и все еще действующими.

Эдвард ничего ей не говорил об этом, и теперь она слушала Гордриджа, широко раскрыв глаза.

— Действующими? А это не опасно?

Гордридж рассмеялся.

— Скажем так: я не привез бы вас сюда, если бы считал это опасным. Ученые в наши дни постоянно следят за всеми проявлениями вулканической деятельности.

— Надеюсь, что вы правы, — тихо прошептала Эстер.

Подниматься стало легче, и наконец они очутились перед полем черной лавы, застывшей в самых причудливых формах. Повсюду были видны мхи и папоротники. На Эстер эта картина произвела неожиданное впечатление: она была совершенно зачарована.

— Как прекрасно! — произнесла она внезапно севшим голосом, словно находилась в каком-то священном месте.

  27