18 
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я хочу, чтобы она была девочкой, — сказал он, словно объясняя очевидное. — Ее зовут Минг Жи, что означает «мудрая». — Его глаза озорно блестели. — Это имя лучше всего ассоциируется с логикой и здравым смыслом.
— Тогда мы отлично с ней поладим, — заявила Оливия, прижавшись щекой к пушистому черно-белому меху.
— Да здравствует логика! — провозгласил Ланг.
— Всегда! — подхватила она.
— Ну что, поужинаем?
Они нашли маленький старомодный ресторанчик.
— Почему у тебя было плохое настроение, когда мы сегодня встретились? — спросил Ланг, когда они сели за столик. — Из-за меня?
— Нет, из-за родителей. Нора сказала, что они снова сошлись и ведут себя как в юности.
— Так это же здорово.
— Было бы здорово, если бы речь шла не о моих родителях.
— Может быть, в свое время они слишком поторопились создать семью, а сейчас для них как раз настал нужный момент?
Оливия выразительно посмотрела на него.
— А может, и нет, — поспешно добавил он.
— В конце концов все закончится как всегда — сначала ложь, потом разрыв. — Оливия вздохнула. — А последствия лжи всегда разрушительные. Стоит хоть раз узнать, что тебе солгали, как ты понимаешь, что в следующий раз… Давай-ка лучше поедим.
Сконцентрировавшись на палочках, Оливия не заметила сосредоточенно-смущенного выражения, которое приобрело лицо Ланга.
— Вкусно, — чуть погодя, пробормотала она. — Но не так, как в «Танцующем драконе».
Однако Ланг молчал. Казалось, он ушел в себя, и мысли его были невеселыми.
— Все хорошо? — поинтересовалась Оливия.
— Нет, — с усилием произнес он. — Есть кое-что, о чем я должен тебе рассказать.
Ее охватили дурные предчувствия.
— Должен также признаться, что я оттягивал этот момент, — неловко продолжил он. — Я боялся, что после этого твое отношение ко мне изменится не в лучшую сторону.
Оливия поняла: у него есть жена.
Нет. Если бы у него была жена, вряд ли Ланг пошел бы с ней в «Танцующий дракон», так как его родственники узнали бы об этом.
— Обещаешь выслушать меня до конца, прежде чем выносить приговор? — попросил он.
Случайно или не случайно, но Энди произнес примерно то же самое: «Если только ты позволишь, я объясню, что не так уж и виноват».
Холод подкрался к сердцу.
— Хорошо, давай. Скажи мне все.
Ланг сделал глубокий вдох, не решаясь начать.
— Дело в том… — Он запнулся, потом попробовал снова: — Когда мы встретились… — Опять молчание.
— Послушай, — не выдержала Оливия. — Почему бы нам не закрыть тему и разойтись по домам?
— Ты не хочешь знать, о чем я собираюсь рассказать?
— Наверное, я догадываюсь, о чем может пойти речь, — с невеселым смехом откликнулась Оливия.
— Ты догадалась? Не могу понять как.
— У меня нюх на кое-какие вещи, приобретенный опытным путем. Или называй это цинизмом.
— Не думаю, что ты настолько цинична, хотя изо всех сил заставляешь меня поверить в это.
Оливия потеряла терпение:
— А я не думаю, что ты хорошо меня знаешь!
— Ладно, — тут же отступил Ланг. — Ты права. Значит, я должен поверить, что ты цинична, бесчувственна, жестока…
— Беспощадна и не прощаю обид, — закончила Оливия. — Наконец-то ты это понял.
— Мне бы не хотелось слышать «не прощаю обид», — с горькой улыбкой заметил он.
— Но это именно так. Я никогда никому не даю второго шанса. Ну что ж, раз мы все выяснили, в чем ты хотел признаться? Похоже, дело как раз из разряда «не прощаю обид».
— Ты можешь расценить это именно так.
Беспокойство Оливии возросло.
— Ну ладно. Я слушаю тебя.
— Когда мы встретились в клинике… Обычно я веду прием в другом кабинете. Но мой друг, тоже врач, отравился и взял отгул. Персонала не хватало, поэтому меня попросили заменить его.
— А что в этом плохого? — спросила она.
— Представь, он вышел на работу на следующий день. Я пытался уговорить его отлежаться, но он решил проявить героизм и не прислушался к моему совету. — Ланг вздохнул и пробормотал: — Кошмар…
— О чем ты? — Девушка ничего не понимала.
— Когда пришел повидать тебя на следующий день, я уже был в отпуске, и, если быть откровенным до конца, ты даже не являлась моей пациенткой.
Оливия уставилась на него:
— Ты хочешь сказать…
— Да, я солгал тебе, — кивнул Ланг. — Я просто хотел снова увидеть тебя.
18 
