38 
— Зачем тебе на нее подниматься?
— Объявлен конкурс для пассажиров, желающих продемонстрировать свои таланты, — с трудом сохраняя серьезное выражение лица, сообщила Оливия. — Я подумала, почему бы мне не устроить стриптиз?
— Только попробуй. Я тут же переброшу тебя через плечо и на глазах у всех утащу в каюту.
— Обещаешь?
— Рискни — и узнаешь.
На корабле имелся небольшой ночной клуб со сценой, на которой и проходил конкурс. Один за другим на нее поднимались все желающие, но выбывали под смех и аплодисменты своих друзей.
— Не хотите спеть с нами песню? — Кто-то легонько хлопнул Ланга по плечу.
— Спасибо, но пою я ужасно, — отказался он.
— Так мы тоже, — засмеялся молодой человек. — Но нас это не останавливает. Давайте с нами за компанию. Хорошо проведем время.
— Я отлично провожу время и без этого, — вежливо, но твердо произнес Ланг.
Добродушие молодого человека, который, очевидно, выпил лишнего, начало испаряться.
— А мне так не кажется, — заявил он. — Идемте!
Ланг не шелохнулся. Лицо его приобрело суровое выражение. До парня все же дошло, что он ничего не добьется. Он повернулся, но прежде бросил взгляд на Оливию.
— Мне жалко тебя, крошка, — с участием произнес он. — С таким особенно не повеселишься. Дохлячок! Что с него взять?
Оливия с трудом удержалась от смеха. Взглянув молодому человеку прямо в глаза, она слегка покачала головой и со значением улыбнулась. Парень тут же все понял, хотя и был навеселе.
— Ясно, — вздохнул он. — Внешность обманчива.
— Именно так.
— Ну, в таком случае… — С этими словами он отбыл.
Ланг перевел взгляд на Оливию:
— Спасибо, леди-дракон, что встали на мою защиту.
— Ты не нуждаешься ни в чьей защите.
— Приятно такое слышать, но еще более приятно, когда за тебя вступаются. А парень может думать все, что пожелает.
— Уверена, ты догадываешься, о чем он думает.
Ланг усмехнулся:
— Благодаря твоему вмешательству, он, судя по всему, полагает, что я сочетаю в себе лучшие черты Казановы и Ромео.
— И не только он один. Взгляни.
Ланг посмотрел туда, куда указывала Оливия. Молодой человек стоял среди своих приятелей, кивал в их сторону, и все больше и больше голов поворачивалось к ним.
— О нет! — простонал Ланг. — Что ты наделала?
— Создала тебе репутацию, о которой мужчина может только мечтать, — со смешком бросила Оливия. — Ты должен быть мне благодарен.
— Благодарен? Идем отсюда.
Ланг поставил бокал, схватил Оливию за руку и буквально потащил ее за собой. Их уход сопровождался восхищенными возгласами, одобрительными смешками и завистливыми взглядами.
В каюте Ланг заключил девушку в объятия, целуя ее, смеясь и одновременно причитая:
— Как я теперь покажусь на палубе? Что ты наделала?
— Какая чушь, — умудрилась фыркнуть она в перерывах между поцелуями. — Теперь все мужчины будут тебе завидовать.
— Иди ко мне!
Не медля больше, Ланг заставил Оливию опуститься на кровать, накрыв ее своим телом. Его глаза смеялись.
— Наверное, нам стоит это обсудить.
— Наверное, — легко согласилась она. — Но знаешь что?
— Что?
— Ты ведешь себя именно так, как ожидают те юнцы.
— Черт возьми!
Ланг скатился с нее, а Оливия перевернулась и оказалась на нем, порадовавшись про себя, что кровать достаточно широка для подобных игр.
— Ну, если тебе так не нравится, я могу на время стать мужчиной, — сообщила она.
Ланг горестно вздохнул:
— Сдаюсь на милость победителя, леди-дракон.
— Обещаю вас не разочаровать, мой рыцарь.
Оливия быстро расстегнула пуговицы рубашки Ланга, распахнула ее, провела по его груди ладонями. Она поняла, что ему это нравится, однако он не шевельнулся.
— Ты собираешься просто лежать?! — возмутилась девушка.
— А что мне еще делать? Я дохлячок. Я жду приказаний.
— В таком случае я приказываю тебе действовать.
— Как скажете, леди-дракон. Слушаю и повинуюсь.
Ланг одним быстрым расчетливым движением обнажил ее грудь. Почти сразу Оливия оказалась на спине, а количество одежды на ней стремительно уменьшалось. Раздев ее полностью, Ланг снова лег на Оливию.
Она засмеялась, но довольно скоро ее смех сменился стонами, учащенным дыханием, затем снова смехом, коротким препирательством, поддразниванием… Все это продолжалось до тех пор, пока они не уснули в объятиях друг друга, полностью изнеможенные.
38 
