Глава 4

Кэт нашла поселение немцев, и ей даже не пришлось никого расспрашивать. Нужно было лишь пересечь местечко Акароа, чтобы выйти на широкую наезженную дорогу, вьющуюся между холмами. Судя по всему, жители часто пользовались ею, и Кэт с первого взгляда на Немецкий залив поняла, почему это так: немецкая деревня состояла всего из трех-четырех домов. Здесь не было ни магазинов, ни трактира, за всеми покупками им приходилось ездить в Акароа. Кэт удивилась, почему немцы не поселились прямо там. Как уже говорила Надин, у них с французами не было недоразумений, они даже приехали на одном судне. Однако, присмотревшись повнимательнее, она заметила разницу между двумя деревнями. Дома немцев тоже были ухоженными, однако не такими изящными и яркими, как у французов. Кроме того, они располагались на значительном расстоянии друг от друга: здесь поселенцы обрабатывали больше земли. Дворы у них были просторными, рассчитанными на большие семьи, кроме того, имелись там и помещения для скота. Внешне деревня даже напомнила Кэт Санкт-Паулидорф, однако строительство тут больше не велось. Вокруг дворов паслись овцы и крупный рогатый скот, с полей уже собрали урожай, землю подготовили к посеву озимых.

Дом, стоявший на холме над бухтой, был не похож на другие, выделяясь и размерами, и архитектурой. Именно здесь, скорее всего, и жил Джордж Хемплмен, Карпентер оказался прав – ошибиться было трудно. Кэт направилась к нему, с тоской вспоминая дом Линды Хемплмен в заливе Пераки. У старшей подруги из окна тоже открывался прекрасный вид на море – но здесь было еще красивее, кроме того, не воняло ворванью и смертью. Дом, который построил Джордж Хемплмен для своей второй жены Элизабет, стоял среди старых деревьев и новых садовых клумб. В воздухе витал аромат поздних роз.

Кэт подозвала к себе Охотника, открыла калитку и прошла по аккуратной дорожке к дому. С горечью она узнала латунный дверной молоток, висевший и на двери дома Линды. Тогда она не пользовалась им, ей всегда были рады. Теперь же…

Кэт снова посмотрела вниз. Помня обвинения, которые бросил ей в лицо Джордж Хемплмен во время их последней встречи, сегодня она выбрала особенно строгий наряд: новое темно-зеленое шерстяное платье с белым воротничком и манжетами, которое она купила у Карпентера, и черная пелерина. Волосы она уложила в аккуратную прическу.

Наряд был подобран удачно, как сразу же поняла Кэт, когда наконец осмелилась воспользоваться молоточком: ей открыла женщина лет шестидесяти. Элизабет Хемплмен напомнила ей портреты королевы Виктории, которые Кэт видела в Нельсоне. Она держалась с большим достоинством, была уже не стройной, но и не полной – просто статная женщина. Вторая жена Джорджа Хемплмена носила простое синее платье, чем-то похожее на наряды старолютеран, но сшитое из дорогой ткани, а передник, повязанный поверх него, был украшен кружевами. Уложенные в высокую прическу каштановые волосы Элизабет были прикрыты чем-то вроде вуали, а не обычным чепцом – такое Кэт прежде видела только на портретах королевы. Однако эта женщина не казалась такой же непреклонной, как королева. У нее было круглое лицо, почти без морщин, на котором выделялись умные голубые глаза, и она приветливо улыбалась Кэт.

– Что я могу для вас сделать? – спросила она.

– Меня зовут Поти… э… то есть Кэт. И я была раньше… – Кэт не знала, с чего ей начать.

Элизабет Хемплмен на миг нахмурилась, но затем ее, похоже, осенило, и она просияла.

– Киттен! – воскликнула она. – Раньше вас называли Киттен, конечно же, вы ведь давно повзрослели! Мне все было интересно, как вас звали на самом деле, но Джордж этого не знал, и его первая жена, по всей видимости, всегда называла вас Котенком.

Кэт кивнула, радуясь такому радушному приему. Судя по всему, Элизабет Хемплмен была уверена в себе и могла спокойно говорить о предшественнице. Окинув взглядом холл, Кэт увидела, что она чтит память Линды. Молодая женщина узнала тяжелую немецкую мебель, стоявшую еще в доме Линды, заметила ее портрет.

– У меня нет другого имени, – наконец сказала она. – Просто Кэт. И прошу простить меня за то, что явилась без приглашения.

– Без приглашения? – Элизабет Хемплмен рассмеялась, отступила на шаг и пригласила Кэт войти. – Милое дитя, вы даже не представляете, как я рада вашему приходу! А как муж обрадуется! Он с самой смерти Линды переживает, что был неправ по отношению к вам. Он всегда говорил, что если вы оказались на улице, то это его вина. – Она внимательно осмотрела Кэт, и то, что она увидела, похоже, ей понравилось. – Кажется, он переживал совершенно напрасно! – констатировала она и улыбнулась. – Вы выглядите очень хорошо. Кстати, меня зовут Элизабет, я его вторая жена. Проходите, мой муж в саду, я сейчас позову его. Раздевайтесь! К сожалению, у нас нет служанки, вам придется отдать накидку мне. В гостиной тепло, камин растоплен, и я как раз заварила чай. Прошу, Кэт…

  253