37 
Но едва они успели сесть за стол, как она присоединилась к ним. Лорд Шебрук встал, когда она вошла в комнату.
Она оделась чересчур пышно для сельской местности и нацепила на себя слишком много драгоценностей.
— Вы уже забыли обо мне? — с жеманной улыбкой осведомилась леди Крессингтон.
— Я подумал, что ленч вам подадут наверх, — несколько неубедительно ответил лорд Шебрук.
Лолита поняла: он действительно позабыл о том, что леди Крессингтон находится в его замке, думая только о Саймоне и об удовольствии, которое доставило мальчику катание на лодке под парусом.
Леди Крессингтон опустилась на стул, и Барти тотчас налил ей вина.
— Я слышала, что вы ходили на озере под парусом, — сказала она, — и потому не спешила. Но я уверена, что сегодня после полудня мы найдем куда более интересное занятие.
С этими словами она одарила лорда Шебрука выразительным взглядом из-под опущенных ресниц и, заметив, что он смотрит на Саймона, с деланной заботой осведомилась:
— А как продвигается учеба вашего дорогого маленького племянника? Как мне представляется, он проводит в классной комнате слишком мало времени. Вы не должны позволить ему вырасти полным невеждой.
— На меня произвели чрезвычайно глубокое впечатление уже приобретенные им знания, — заявил в ответ лорд Шебрук, — к коим относятся история и арифметика, чем сам я в его возрасте отнюдь не мог похвастаться.
— О, я уверена, что вы на себя наговариваете, — кокетливо проворковала леди Крессингтон. — Вы настолько умны, что наверняка демонстрировали недюжинные успехи в совсем еще юном возрасте.
Она накрыла руку лорда Шебрука ладонью, и хотя было совершенно очевидно, что от него ожидают, что вот сейчас он поднесет ее к своим губам, его милость ничего подобного не сделал.
И тут в разговор вмешался Саймон, который, очевидно, решил, что Лолита подвергается незаслуженным нападкам со стороны леди Крессингтон:
— Лоло учит меня очень хорошо. Она говорит, что я буду таким же умным, как папа и дядя Джеймс.
— Разумеешься, будешь, — легко согласилась леди Крессингтон. — Но тебе нужен настоящий учитель, которого, в чем я ничуть не сомневаюсь, непременно найдет твой добрый дядя, и уже он научит тебя тому, что понадобится сначала для школы, а потом и для Оксфорда.
Саймон нахмурился.
— Мне не нужен учитель. Мне нужна Лоло! Она учит меня замечательным вещам. Я уже много знаю по истории.
В его голосе явственно прозвучал вызов.
Леди Крессингтон заливисто рассмеялась:
— Твоя верность заслуживает всяческих похвал, но совсем скоро ты поймешь, что Лоло, как ты ее называешь, слишком молода для того, чтобы знать все предметы, коими должен овладеть такой большой мальчик, как ты.
Саймон уже собрался дать ей гневную отповедь, но Лолита положила ладонь на его локоть.
— Мне нужна ты, — решительно заявил Саймон.
И тут, прежде чем кто-то успел заговорить, в дверях появился Барти и провозгласил:
— Вас желает видеть капитан Майкл Дункан, милорд.
Лорд Шебрук в изумлении вскинул голову.
Лолите показалось, что сердце у нее ушло в пятки, когда в столовую вошел высокий молодой мужчина и направился к лорду Шебруку, который поднялся, протягивая руку:
— Вот так сюрприз, Майкл! А я и понятия не имел, что ты здесь неподалеку.
— Хотя я чертовски рад видеть тебя, Джеймс, — ответил капитан Дункан, — меня привело сюда дело совсем иного рода.
— Какое же? — спросил лорд Шебрук.
Капитан взглянул на леди Крессингтон в упор:
— Я приехал просить вас вернуть ожерелье, принадлежащее моему отцу, которое вы не отдали мне, когда уезжали из Лондона.
— Вы подарили его мне, — высокомерно заявила леди Крессингтон.
— Это неправда! — парировал капитан. — Мы с вами, как всем известно, тайно обручились, и я одолжил его вам на время, поскольку вы желали надеть его на бал у герцогини. Но когда я попросил вас вернуть его, вы заявили, что более не нуждаетесь во мне, а ожерелья так обратно и не отдали.
Лорд Шебрук смотрел на них в полном недоумении.
— Что здесь происходит? — пожелал узнать он.
— Джеймс, я приношу искренние извинения за то, что устраиваю сцену в твоем замке, но, полагаю, ты подобно многим другим слышал о великолепном ожерелье, подаренном моему отцу после того, как он спас жизнь махарадже Джовнелоса. Он хотел, чтобы это ожерелье осталось у нас в семье и стало реликвией, передаваемой по наследству, но, откровенно говоря, ее милость скрылась вместе с ним!
37 
