35 
Он придержал лошадь и поравнялся с Джиной, чтобы получше слышать, что она говорила. Поди знай, чего от нее ожидать. Афина тоже задержалась и оказалась рядом с Бенедиктом.
– Мы слегка поспорили, – пожал плечами Джон. – Но потом пришли к согласию, не так ли?
– Да, конечно, – искренне согласилась Джина.
– Но что именно вы ему сказали? – поинтересовался Бенедикт.
– Я всего лишь заметила, что cave quid dicis, quando, et cui, – пояснила Джина.
– На что, разумеется, может быть только один ответ, – быстро вставил Джон. – Vir sapit qui pauca loquitur.
Он благоразумно не стал уточнять, что сам получил этот ответ от нее.
– Не уверен, – задумчиво промолвил Бенедикт. – По-моему, на это лучше было бы ответить: «Pessimum genus inimicorum laudates». Как думаете, сударыня?
– Я собиралась сказать то же самое, – с важным видом ответила Джина.
Поскольку выражение это означало «льстецы – самый худший вид врагов», Бенедикт не был так уж уверен в том, что это более подходящий ответ. Но, если и можно было что-то сказать наверняка, так это то, что Джон не понял ни единого слова.
Не в силах совладать с искушением подбросить хвороста в огонь, Бенедикт обратился к Джону:
– А что ты думаешь, дружище?
– Я думаю, – прорычал Джон, – что даже друзьям нельзя верить.
Этого говорить не стоило. Как только слова слетели с его уст, Бенедикт и Джина переглянулись и открыли рты, чтобы что-то сказать.
– И если кто-нибудь из вас переведет это на латинский, я вас обоих брошу в темницу под башней. – Джон пришпорил лошадь и умчался вперед.
Джина и Бенедикт едва не задохнулись от смеха.
Вскоре к нему присоединилась Афина, слушавшая их разговор с широко раскрытыми глазами.
– Латинский такой сложный язык, – с восхищением в голосе сказала она. – Каким нужно быть умным, чтобы выучить его!
На это Джон слегка нахмурился. Что именно она сумела понять?
– Вообще-то, это Джина хорошо в нем разбирается, – неохотно признался он.
– Я не верю! – горячо воскликнула она.
Он подумал, не рассказать ли ей все начистоту, но решил, что не стоит.
Да и зачем? Восхитительные небесно-голубые глаза Афины были устремлены на него.
За спиной он услышал новый взрыв хохота, и ему понадобилось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не обернуться и не посмотреть на них.
Через некоторое время он сделал какое-то остроумное замечание, и прелестный смех Афины развеял его печаль. На этот раз он обернулся проверить, видит ли Джина, как умело он играет роль, которую она отвела ему.
Но его ждало разочарование. Джина и Бенедикт отстали и явно не могли их слышать. Они уже не смеялись и, кажется, были увлечены таким интересным разговором, что перестали замечать все вокруг.
Афина это тоже заметила.
– Боже мой! Они нас избегают?
Как ее скромность очаровательна, подумал Джон. Она даже несколько скрашивала скуку, которую навевал разговор с нею. Тут Джина снова рассмеялась, очевидно, над очередной шуткой Бенедикта.
– Давайте присоединимся к ним, – предложил Джон.
Они вместе развернули лошадей. Джон хотел устроить так, чтобы они с Афиной продолжали ехать рядом, но как-то так получилось, что Афина оказалась рядом с Бенедиктом, и, дабы не нарушать этикет, Джону пришлось поехать с Джиной.
– Я рад, что вам так нравится прогулка, – холодным тоном заметил он.
– Да, очень нравится, спасибо. Мистер Кенли прекрасный собеседник.
– Он достаточно хорошо владеет латинским?
– Фи, ваша светлость! Не только латинский язык важен для хорошей беседы.
– Я рад, что вы так думаете.
– Еще мистер Кенли приятный и добрый. У него правильные мысли и чувства.
– Конечно. Он же с вами во всем соглашается.
– И это немаловажно, – задумчиво произнесла она. – Совместимость умов крайне важна, но, увы, встречается крайне редко.
– Мне кажется, вы слишком требовательны. Если все мы начнем искать совместимость умов, для некоторых поиски окажутся долгими и безрезультатными.
Она улыбнулась. Губы ее шевельнулись едва заметно, но для Джона это была самая загадочная женская улыбка из всех, что он когда-либо видел. Он понял, что никогда не догадается, о чем думает эта девушка. С Афиной все было очевидно.
– Я сказал что-то забавное? – спросил он.
– Нет. Что-то грустное. Вы напомнили, как трудно мне найти человека, который думал бы так же, как я.
– До вчерашнего вечера я думал, что мы с вами во многом совпадаем, – заметил он. – Но, разумеется, тогда вы еще не встретили Бенедикта.
35 
