31 
– Ты одета в платье невесты и веди себя, как подобает моей невесте. Пусть все увидят, что я женился на полнокровной женщине, а не на бледнолицей кукле.
Сказав это, он крепко поцеловал ее… и ощущение его губ моментально разрушило ее благие намерения не отвечать на его поцелуй, и она поцеловала его с таким неистовством, которое сыграть невозможно. Бесполезно сопротивляться его натиску, его умению подчинить себе. Его язык уже начал пробираться ей в рот, жар прокатился по телу, сердце часто билось. Она припала к его твердому как скала телу и отдалась чувственному поцелую со всей силой своего желания. Он это понял и засмеялся. А Дарси казалось, что она глотнула чистой свежей воды после утомительного пути по пыльной дороге. Словно вкусила сладость, необходимую, чтобы поддержать себя.
Подобный поцелуй – предвестник того, чего не надо допускать.
– Ты витаешь в облаках. – Голос Ренцо с низкими, чувственными нотками ворвался в мысли Дарси – он вышел из ванной, и она смотрела на его отражение в зеркалах: белое полотенце обмотано вокруг бедер, прозрачные капли воды блестят, словно бриллианты, на черных волосах. Дарси понимала, что ей не следует обращать внимание на его полуобнаженную фигуру, но мозг отказывался прислушаться к голосу разума и посылал отчаянные сигналы.
Она в первый раз увидела его раздетым после того бала, когда они вернулись домой и у них была потрясающая ночь любви. Это было до появления Дрейка и до пропажи колье. До того, как рухнул и разбился вдребезги весь ее мир. Колье… Ренцо готов был забыть о колье, лишь бы отделаться от нее. Все виделось словно дурной сон, а что сейчас? Сейчас перед ней крепкое, гладкое тело Ренцо.
– Почему ты позволила так себя причесать? – спросил он, встал у нее за спиной и намотал на палец выбившийся из прически локон.
Он стоит слишком близко, влажная кожа пахнет гелем для душа… Дарси сглотнула слюну. Дышать было трудно.
– Стилист сказал, что распущенные волосы выглядят неаккуратно.
– А твоему мужу, возможно, не нравится, когда они выглядят… аккуратно, – с чувственной хрипотцой, насмешливо произнес он и стал вытаскивать одну за другой перламутровые заколки. – Ему нравится, чтобы волосы падали свободно.
– Звучит смешно – ведь ты самый аккуратный и точный человек на свете. И я что-то не помню, чтобы позволила тебе распускать мне волосы.
– Дарси, я твой муж, и мне не нужно просить на это разрешения. Я не прав?
Она была рада, что каскад кудрей скрыл порозовевшие щеки. Дарси опустила глаза и сказала:
– Ты мой муж только по названию.
– Ну и что? Но поскольку мы в одной комнате и постель у нас одна…
– Вот о постели я хотела с тобой поговорить. Скажи мне, почему у нас одна постель.
– Потому что я должен за тобой присматривать. Я обещал акушерке и врачу. – Черные глаза сверкнули. – Кстати, сколько еще ты собираешься не подпускать меня к себе? Ты отпрыгиваешь, словно ошпаренная кошка, стоит мне приблизиться.
Дарси вздохнула и оставила его слова без ответа. Ренцо положил последнюю перламутровую заколку в ровный ряд на туалетном столике. Теперь все локоны упали ей на плечи.
– Мне совсем не хотелось этого свадебного приема, – сказала она.
– Знаю. Ты с большим удовольствием была бы только со мной.
– Я этого не говорила.
– Не говорила. Но свадьба есть свадьба, и полагается отпраздновать такое важное событие с друзьями. Мы же не хотим, чтобы они думали, что наш союз – брак только по названию?
– Даже если это так?
– Даже если так. Почему бы тебе не попробовать сыграть свою роль с воодушевлением? – Он погладил ее по волосам. – Тебе не нужно ничего особенного делать. О вине и гостях есть кому позаботиться.
– А я должна спуститься вниз и прогуливаться в белом платье, как корова на рыночной площади?
Он засмеялся:
– Глядя на тебя, это последнее, что приходит на ум. – Ренцо наклонился и положил руки ей на плечи. Теплое дыхание задело завитки у нее на затылке. – Дарси, послушай меня. Никто из нас не хотел этого, но это произошло. Я не хотел жениться и уж точно не планировал стать родителем. Да и ты, по-видимому, тоже.
– Нет.
В зеркале зеленые и черные глаза встретились. Ренцо не мог понять, почему, даже несмотря на нежелательное событие, влечение у него такое же сильное, как и прежде. Интересно, а она тоже это чувствует? Должна чувствовать.
Ренцо видел, как сквозь тонкий шелк свадебного платья проступают набухшие соски, как затуманились изумрудные глаза. Но она упрямо расправила плечи и поджала губы, давая понять, чтобы он держался от нее подальше. В былые времена он полностью изучил ее тело, а сейчас… сейчас располневшая фигура ему незнакома, и Дарси стала другой – колючей, настороженной. Но все равно трудно стоять с ней рядом и не касаться ее. Господи, как же ему не терпится снова сделать ее своей! Ее кожа светится изнутри, глаза блестят, а буйные рыжие кудри кажутся еще ярче. Разве не говорят, что беременная женщина приобретает необыкновенную красоту? Он никогда раньше об этом не думал, да и зачем? Он заметил, как она положила ладонь на выпирающий живот таким жестом, словно оберегает величайшее сокровище.
31 
