36 
— Габи, ты здесь не для того, чтобы планировать мою свадьбу. Я это выдумал, чтобы побыть с тобой наедине.
— Значит, ты разрушил мою карьеру, потому что захотел поговорить?! Что скажет Бернадетта, когда я вернусь домой без контракта?
— Ты что-нибудь придумаешь.
Габи уставилась на него в гневе, губы у нее скривились.
— Ты знаешь, насколько для меня важна работа!
— И поэтому я уверен, что ты что-нибудь придумаешь. Кстати, как дела? — надавил он. — На работе?
— Как и раньше. — Габи выбрала сочную фигу. Но с началом вопросов ее аппетит прошел, и она просто играла с едой.
— Все еще плотный график? — спросил Алим, хотя и знал, что она вернулась из отпуска.
— Очень.
Он понял, что Габи не собирается рассказывать ему про ребенка. Он был практически уверен, что это его ребенок, но должен был убедиться.
— А как твои дела вне работы?
Габи безрадостно усмехнулась, прежде чем ответить:
— Ты лишился всякого права задавать вопросы о моей личной жизни.
— Ты кого-нибудь встретила? — спросил Алим. — Поэтому тебе здесь некомфортно?
Она только что отправила кусочек фрукта в рот и теперь торопливо сглотнула, спеша ответить.
— Мне здесь некомфортно из-за того, что ты со мной сделал, — сказала она, чувствуя слезы на глазах. Она бы хотела предложить более изысканный ответ, но правда заключалась в том, что тем утром он обрек ее на ад. — Не все из нас выскакивают из одной постели и сразу ныряют в другую. Ты причинил мне много боли, Алим. Я понимаю, что той ночью ты просто занимал время от скуки…
— Нет.
— Перестань! — воскликнула Габи и вскочила из-за стола; ей надоели попытки вежливости. Она была очень, очень рада, что вокруг не было слуг, что они посреди пустыни, и она может говорить все, что думает, так громко, как ей хочется. — Все было закончено, Алим. Я была готова выйти за дверь и снова стать твоей коллегой, не более. Но ты предложил мне год отношений! И работу! Предложил продолжение! А потом все отобрал. Тебя это заводит?
— Габи… — Он попытался взять ее за руки, но она стряхнула его хватку.
— А теперь ты решил, что снова хочешь мной обладать. Твои проблемы, Алим; я не желаю тебя видеть.
Слезы ручьями текли по ее щекам. Они оба понимали, что она лжет. Не видеть его было пыткой; быть рядом с ним — мукой.
Алим притянул ее в объятия, и, несмотря на сопротивление, она прильнула к его груди.
— Я не собирался причинять тебе боль, — сказал он. Он чувствовал ее гнев и отчаянное биение сердца.
— Но причинил. Столько боли…
— Тем утром я завтракал с отцом; он сказал мне, что объявляет диктат.
Габи нахмурилась, вспоминая давний разговор.
— Тот же самый, который применили к нему и Флер?
— Тот же.
— Почему ты не сказал мне тогда, не избавил от боли?
— Где? — спросил Алим. — В фойе отеля?
— Нет, но тебе принадлежит целый этаж в «Гранде Лючии».
— Согласно закону, я не могу находиться наедине с женщиной, которую желаю, если только это не моя будущая невеста.
«Которую желаю». Слова обожгли ее, лицо вспыхнуло; она хотела прижаться щекой к его прохладным одеждам и подчинилась желанию. Но так она чувствовала тепло его кожи и биение его сердца.
— Даже работать с тобой мне запрещено. Когда я показывал Раулю отель и встретил тебя в бальном зале, мне необходимо было уйти, иначе я нарушил бы закон, с которым вырос. Я могу быть с любовницей только здесь, в пустыне.
— И поэтому ты разбил здесь лагерь? — спросила она, поднимая на него глаза. Алим улыбнулся, и на секунду Габи ответила на его улыбку. Когда она смотрела ему в глаза, все проблемы в мире исчезали; когда он так улыбался, она могла забыть про боль и гнев.
— Я бывал в пустыне, — сказал Алим, — один.
— О… — Ее щеки порозовели. Она хотела больше узнать о том, что он делал в пустыне один.
— И тогда я думал о тебе, — продолжил Алим.
— И о проведенной вместе ночи? — спросила она; потому что даже когда она была измотана, истерзана, когда она жаждала избавиться от воспоминаний, образы их совместной ночи дразнили ее, и сон не приносил облегчения, потому что Алим приходил в ее сновидения.
— Я думал о той ночи, — сказал Алим, — и об этом.
— О чем?
— О нас, вместе.
Он боролся с желанием привезти ее сюда много месяцев. Теперь он притянул ее к себе крепче, и она почувствовала его возбуждение. Его ладонь скользнула по ее спине, пальцы проследили позвоночник. Он все еще не отводил от нее взгляда.
36 
